— Насколько я понимаю по внезапно повисшему молчанию моих дочерей, мы все полагаем, что модистка узнала об этих домыслах по поводу фельдмаршала. Элиза, милая моя, ты поступила крайне необдуманно, когда отнесла ту записку Холлис. А ты, Холлис, поступила еще более необдуманно, когда ее опубликовала.
— Но, папочка, мы могли бы помочь, — попыталась возразить Холлис.
— Вы ничем помочь не сможете, только зря шум поднимете. Я не желаю, чтобы мои дочери принимали в этом хоть какое-то участие. — Он отложил вязание и повернул голову, направив взгляд в центр комнаты, где стояла Элиза. — Я должен настоять на том, чтобы вы дали мне слово. Обе! И вы тоже пообещайте: ты, Каро, и ты, Поппи. Я не желаю, чтобы каким-либо образом вы были вовлечены в расследование смерти этого несчастного. Обещаете?
Все четверо робко пробормотали, что обещают.
— Этот бал принес настоящие хлопоты, — проворчал судья. — Я представляю, как вы закатываете от возмущения глаза.
— Папа! — укоризненно произнесла Элиза и посмотрела на Холлис с немым вопросом: стоит или нет рассказывать отцу остальное.
— Да! — Он опять принялся за вязание. — Еще что-то?
Элиза собралась с духом.
— У нас были посетители. — И она поведала отцу о визите принцев. Элиза ожидала, что он устроит ей настоящую взбучку, но, когда она рассказала, как принц посмел разговаривать с ней и как она мгновенно выставила его за дверь, отец рассмеялся.
— Что ж, это развеет все мои страхи по поводу того, что один из этих принцев может отобрать тебя у меня, Элиза. А нам с Поппи будет так одиноко без тебя.
— Всех холостяков я оставляю на попечении Кары, — заверила Элиза. — В прошлом месяце я прочла в «Газете», что она высоко ценится на рынке невест.
Каролина засмеялась.
— Никогда не сомневалась в том, как полезно иметь друзей, выпускающих газету. А сейчас мне действительно пора. Сегодня вечером мы ужинаем у Монпассанов. — Она наклонилась, погладила Приса, который запрыгнул судье на колени.
Когда Каролина ушла, Элиза вернулась к своим часам, а Холлис продолжила делать какие-то записи. Жизнь вернулась в свою обыденную колею.
Такой обыденной она и оставалась до следующего дня, когда Каролина прислала весточку, что пригласила Люсиль, дочь банкира, в субботу на чай.
Никаких сомнений относительно того, что они откажутся от своей затеи, даже несмотря на предостережения судьи, не возникло.
Эта троица никогда не слушала то, что им велели делать мужчины.
Глава 10
В субботу пополудни Гайд-парк был заполнен прогуливающимися дамами и господами, принадлежащими к высшей аристократии. Возможно, птичка, уютно устроившаяся на ветвях, могла бы заметить с высоты дерева трех джентльменов, одетых, как подобает английским лордам, однако говорящих на нашем языке с невообразимым акцентом. Могла птичка приметить и важно выступавшую за означенными господами прехорошенькую Паву, которая распускала хвост с очевидной целью привлечь к себе внимание.
Леопольд был в ярости из-за поступка Себастьяна, и тот нехотя признал, что брат оказался прав. К сожалению, когда мисс Триклбэнк заявила, что не собирается сообщать отцу об их визите, он не на шутку разозлился и вышел из себя. Но в его оправдание можно сказать, что несколько дней Себастьян был сильно подавлен и к тому же никогда в жизни не встречал такой непочтительной женщины.