– Амон! О да, было дело, как-то раз я облачился в его одежды. И случилось чудо. – Он наклонился и положил руку на мой живот. – Должно быть, это и вправду дар бога.

Я накрыла его руку своей.

– Ты прекрасно знаешь, что все именно так.

Я не сомневалась, что такова высочайшая воля богов, ибо Цезарь, при великом множестве жен и любовниц, стал отцом лишь единожды – тридцать лет назад, до моего рождения. Щедро осыпав Цезаря разнообразными милостями, всемогущие боги до сих пор отказывали ему в благословении потомством. Как это похоже на них: сделать кого-то властителем мира, но не осчастливить наследником, чтобы передать тому обретенное в трудах и боях! Так было и с Александром.

– Как мы назовем его? – спросила я.

Это был не праздный вопрос. Имя ребенка имело и практическое, и символическое значение. Признает ли Цезарь мое дитя наследником? А если признает, что это будет означать?

– Выбирай сама, – ответил он, убрав ладонь с моего живота и приложив ее к своей груди.

– Ты хочешь сказать, что наше дитя, он или она, не получит римского имени, которое связало бы его с тобой? Ничего, свидетельствующего о принадлежности к твоему роду?

Цезарь выглядел задетым.

– Может ли быть иначе? По римским законам ты мне не жена, ибо союзы с иноземцами не признаются браками, и дети от таких связей не имеют никаких прав.

Я не верила своим ушам. Неужели этот герой, победитель, владыка, фактически сокрушивший Римскую республику и вырвавший реальную власть из рук сената, собирается следовать устаревшим законам?

– Римский закон? – переспросила я в недоумении. – Что значит для тебя римский закон?

Цезарь выпрямился и сделал несколько глубоких вздохов.

– Эту мысль не следует высказывать вслух, – заявил он.

– Эта мысль у всех на уме. Ты потряс римский мир до основания и теперь можешь диктовать ему такие законы, какие тебе угодно.

Медленно потянувшись, Цезарь взял мое лицо в ладони, приблизил к своему и после долгого поцелуя пробормотал:

– Египет, Египет, как ты опасен! Стоит задержаться тут подольше, и пропадешь. Между тем я оставил Рим, будучи полководцем, а должен вернуться туда…

– Царем, – прошептала я. – Вернуться туда царем.

Он должен стать царем, таково его предначертание!

– Я хотел сказать – Амоном, – сказал он с улыбкой.