– Не робей! – поддела я его. – Есть и другие почести. Будь добр, поведай мне о них. Не умалчивай.

Теперь я действительно его разозлила.

– Я не позволю над собой насмехаться! – взъярился Цезарь.

– Нет уж, пожалуйста, расскажи. – Я постаралась смягчить тон. – Я должна знать. Все равно узнаю, так лучше от тебя.

– Они предложили, чтобы все мои указы, прошлые, настоящие и будущие, были собраны в свод законов.

– Будущие? Как они могут знать, что это за указы?

– Конечно, не могут. Именно потому данная привилегия налагает особую ответственность. Кроме того, моя персона объявлена неприкосновенной. На следующем заседании все сенаторы поклянутся защищать мою жизнь, а я в знак доверия распущу своих телохранителей.

– Разве это не глупость?

– Телохранители страшно мешают, а теперь есть отличный предлог от них избавиться. Кроме того, принято решение учредить новую коллегию жрецов при храме во имя моего Милосердия – луперки[11] Юлия. – Неожиданно он рассмеялся: – А главным жрецом я назначу Антония.

Я была потрясена.

– Ты хочешь дать понять, что презираешь оказываемые почести? Но это приведет сенаторов в бешенство.

– Бешенство я вполне в состоянии переварить. Явная ненависть куда лучше тайных козней и заговоров. – Он взял обе мои руки в свои и посмотрел на меня испытующе. – Я могу понять твою неприязнь к Кальпурнии, но не мог бы вынести твоей недоброжелательности ко мне. Но ее ведь нет, верно?

Дело закончилось поцелуем.

Цезарь, как всегда, был уверен в своей правоте, настойчив и убедителен. Я не могла настаивать на своем – ни в гневе, ни в тревоге. А ведь если бы он прислушался к моим предостережениям, то мог бы остаться в живых.

Мы закрылись в его личном кабинете. Испанские телохранители Цезаря, которых, по его словам, в ближайшее время предстояло распустить, ждали в главном атриуме.

– У меня назначена встреча, – сказал он, выглянув в окно и посмотрев на солнце. – В девятом часу я должен быть на Юлианском Форуме, чтобы встретиться с несколькими сенаторами. Они попросили об этом. Пойдем со мной.

В его голосе звучала настороженность.

– Мне кажется, им вряд ли понравится мое присутствие.

– Разве Форум – не общественное место? Они сами назначили встречу там, а не в здании сената. – Он схватил тогу и стал нетерпеливо ее надевать. – По крайней мере, проводишь меня туда. Ты уже видела свою статую после того, как я надел на нее жемчужные серьги?

– Нет, – ответила я. – Там все время столько народу, что мне неловко туда заглядывать. Но с тобой я пройдусь.