– Я продумал все, что можно продумать заранее, учитывая обстоятельства. Остальное непредсказуемо и требует принятия решений на месте, – заключил Цезарь.
Мне показалось, что он уже на пути в Испанию.
– Да защитят тебя боги, – неожиданно для себя воскликнула я. – Да сохранит тебя под своим покровом Исида.
– Ты знаешь, – мягко промолвил он, – что я не верю в такие вещи. Но если я поверю, что
Я обхватила его руками за шею.
– Под мою охрану, в мою память, во все мои помыслы!
Я поцеловала его со всей силой страсти, словно хотела запомнить, насколько он реален, каковы его губы, его зубы, его твердая челюсть.
Цезарь слегка отстранился, посмотрел на меня, помолчал – казалось, пауза длилась очень долго, – а потом сказал:
– Прощай, прощай.
Дожди продолжались; дни тянулись бесконечно, пока город, затаив дыхание, с нетерпением ожидал вестей из Испании. Не станет ли их новым господином молодой Гней Помпей? «Несомненно, они будут приветствовать его точно так же, как Цезаря», – думала я. О милостивая Исида, не допусти, чтобы Цезарь потерял жизнь на поле сражения вдали от дома! В конце концов, в этой Испании нет ничего особенного, и в его противнике тоже. Даруй Цезарю все, что угодно, кроме бесславного конца!
Так я молилась.
И ждала, как все остальные.
Вместе с приходом зимнего солнцестояния наступили великие сатурналии, и Рим погрузился в празднества. Перед заключительными торжествами мы с Хармионой взяли Птолемея на прогулку. Я понимала: новые впечатления от знакомства с этим римским праздником заставят забыть о холоде.
Территорию вокруг Форума заполнили люди, и они вели себя необычно: одни были в масках, другие – в таких диковинных нарядах, что угадать их значение я даже не пыталась. Со стороны могло показаться, что действо творится совершенно хаотическое, однако, судя по куклам и сверткам со снедью, все же были некие правила.
«Мне следовало взять с собой кого-нибудь, кто мог бы мне все это растолковать», – подумала я, натягивая на голову плащ для защиты от холода.
И тут мне показалось, что я вижу весьма непочтительного ряженого: кто-то надел на себя маску Октавиана. Каково же было мое удивление, когда он протиснулся сквозь толпу ближе ко мне и я поняла – это и есть Октавиан.
Я кивнула ему, и он, работая локтями, стал проталкиваться еще энергичнее, пока не добрался до нас.
– Глазам не верю! – воскликнул Октавиан и поклонился. – Чтобы ее величество Клеопатра приняла участие в сатурналиях? Это невозможно. Ты должна стать кем-нибудь другим. Возьми себе другое имя!
– Ну хорошо, – сказала я. – Я буду… царицей Хатшепсут.
– Нет-нет, только не царицей. Царицы на сатурналиях не могут быть царицами. Нужно стать кем-то совершенно отличным от себя настоящего.