Но там оказалась груда камней. Лишь ровный мраморный пол, усеянный осколками и обломками упавших колонн, указывал на то, что здесь стояло поруганное святилище. Сброшенная статуя Исиды валялась рядом с каменным пьедесталом. Осквернители не ограничились тем, что низвергли богиню, – они разбили статуе лицо, полностью уничтожив его черты!

– О Хармиона!

Я схватила служанку за руку. При виде богини без лица меня пробрало могильным холодом.

– Ее разбили намеренно, – шепнула она, с опаской глядя по сторонам. – Враги Исиды.

Ее враг был и моим врагом, поскольку Исида являлась покровительницей царского дома Птолемеев.

– Кто осмелился на такое? – тихо произнесла я, наклонилась и погладила обезображенное лицо богини тем же успокаивающим движением, каким утешала Птолемея. – Но кто бы они ни были, они ничего не добились. Мало искалечить статую, чтобы уничтожить твою силу или лишить тебя милосердия. Человеческая злоба бессильна повредить богам или умалить их могущество.

И это утешало. Во что превратился бы мир, если бы люди отнимали у богов силу, оскверняя изваяния и алтари? Нет, боги – нечто больше, нежели их рукотворные изображения.

– Исида, услышь меня! – обратилась я к богине. – Здесь у меня нет систра, нет священной воды из Нила, нет кувшина, подобающего для совершения обряда в твоем святилище. Но я молю тебя, самую верную жену и самую любящую мать: коснись Птолемея своей целительной десницей, дабы он смог снова увидеть родину!

При виде обезображенного лица богини мое сердце обливалось кровью. Поддавшись неожиданному порыву, я сняла свое ожерелье и надела его на шею статуи.

– Нет, моя госпожа, его украдут, – сказала Хармиона, пытаясь остановить мою руку.

– В конечном итоге все украдут, – возразила я. – Сломают, сокрушат, разрушат, украдут.

Перед моим мысленным взором предстала отвратительная картина злобного буйства, оставляющего после себя руины.

– Но она знает, что я приношу дар от чистого сердца.

Лазурит поблескивал на шее низвергнутой статуи среди развалин единственным цветным пятном, не считая пробивавшейся сквозь каменные плиты зеленой травы.

Это подношение подействовало на меня успокаивающе, ибо я бросила что-то в пасть разрушения.

– Идем, – сказала я. – Покинем это скорбное место.

Нам удалось найти хорошего доктора по имени Аполлос. Он был греком, но стал римским гражданином.

– Благодаря Цезарю, – сказал он, – иноземные врачи, ученые и художники стали получать гражданство. Я приехал сюда на время и в мыслях не имел здесь поселиться, но Цезарь ввел новые правила.

Он наклонился к груди Птолемея, прислушался к его дыханию и определил:

– Скопление мокрот. Лучший способ избавиться от него – выкурить. Жгите сушеный пажитник и сделайте припарку из сушеных фиг. – Он улыбнулся и похлопал по впалой маленькой груди Птолемея. – Не бойся. Увидишь, я поставлю тебя на ноги.