…Вскоре Вильгельма I постигло большое личное несчастье: в 1083 году умерла его любимая жена Матильда. История свидетельствует, что именно ее советы не раз смягчали сердце Завоевателя Англии. Нельзя сказать, что муж был послушан воле супруги, но то, что он часто следовал ее советам, то это достоверные факты. Можно утверждать, что на престоле супружеская пара как бы дополняла друг друга, что хорошо понимали их современники, а не только ближайшее окружение.
К тому же Матильда умела влиять на своих сыновей, сдерживая порой их чрезмерное честолюбие и пыл. То есть она делала все, чтобы семейные распри не стали большой государственной бедой. Так до поры до времени «сдерживался» Роберт, характером больше всего походивший на своего знаменитого деда, нормандского герцога Роберта Дьявола.
День 1 ноября того года стал для Вильгельма Завоевателя символом большого личного горя: в ранние часы того дня из жизни (возможно) в городе Кане ушла королева Матильда. Подробностей ее смерти достоверных нет, известны только самые противоречивые догадки и досужие вымыслы. В ту осень во Франции, в том числе и в Нормандии, свирепствовала эпидемия чумы, которая не раз опустошала город Кан и его окрестности. Чума не делала никаких различий между простолюдинами и их правителями: все были для нее смертны.
Есть и другие версии. Королева Матильда была сильно удручена, вернее – уязвлена семейными раздорами. После очередной ссоры мужа с сыном Робертом, в 1083 году, она и ушла из жизни. Смерть жены потрясла Вильгельма Завоевателя: он потерял не только любимую супругу, но и едва ли не единственного верного спутника жизни, который благотворно влиял на него. После этого король стал на редкость неуживчивым и подозрительным человеком. Это стало одной из причин потерь близких друзей, соратников по завоеванию и покорению Англии.
Матильда словно чувствовала, что в скором времени ее родник жизни иссякнет. Она, способная рукодельница, как свидетельствуют хронисты, своими руками соткала огромный ковер со сценами из жизни Вильгельма. Ее смерть не примирила Роберта с отцом, хотя последний, возможно, на то очень надеялся.
Матильда оставила после себя дошедшее до нас краткое завещание: аббатству Троицы передавались парадные одеяния королевы, из которых следовало сделать церковные облачения для торжеств, и личные драгоценности. То есть, это было немалое богатство для большого аббатства. К тому же такое подношение даровало ему немалый вес в церковных кругах не только Нормандии, но и Франции с Англией, делало особо почитаемым в народе, что опять же отражалось на материальном благополучии аббатства Троицы.
История не сохранила до нас словесных описаний внешности и характера любимой супруги Вильгельма Завоевателя. Отсутствуют и портретые изображения, нет даже предположительных образов. Известна лишь красивая эпитафия на латинском языке, выбитая на плите черного мрамора когда-то золотыми буквами, сохранившаяся в городе Канне, в Абб-о-Дам. Епитафия датируется концом XI века, не позже:
Средневековые хронисты свидетельствуют, что после смерти жены Матильды король Вильгельм Завоеватель крайне ожесточился. Теперь, не имея сдерживающих начал, он свой порой труднообъяснимый гнев направлял на собственное окружение. Опале подвергались даже те люди, которые пришли с ним на землю Англии, участвовали в Гастингской битве и своим мечом, кровью добывали правителю Нормандии королевскую корону.
Именно с 1083 года характер Вильгельма Завоевателя резко меняется не в самую лучшую сторону. Самым опасным для него стало то, что с той поры возникает все более углубляющееся взаимное недоверие и тайная вражда между самовластным монархом и его старыми боевыми друзьями, соратниками во многих военных конфликтах и походах на землях Нормандии, Англии и Шотландии. Потеря друзей больно задевала самолюбие монарха: теперь его окружала отчужденность.
Не стало прежнего взаимопонимания и послушания и в королевском семействе. Семейная крепость, над которой долгие годы трудилась королева Матильда, давала одну трещину за другой. Семейный очаг с ее уходом из жизни погас. Виной тому служил старший сын-наследник Роберт, и в немалой степени сам Вильгельм Английский.
…Пожалуй, в истории человеческой цивилизации, начиная с тех столетий, когда появилась письменность, пусть то клинопись или знаковая, папирусные листы или обожженные глиняные таблички, еще ни один правитель не додумался до того, что проделал с завоеванной Англией Вильгельм Нормандский. Ему в голову пришла действительно гениальная мысль, реализация которой позволяла новоявленному королю получать максимум налогов с населения, знать экономическое состояние страны, состояние ее военной силы и личное состояние каждого верноподданного.
Вильгельм хотел узнать, кому перешли владения англосаксонской знати, сколько в каждом поместье земли, какая собственность принадлежит каждому подвластному ему графу или барону, другим новым аристократам Англии. Иначе говоря, король Вильгельм I распорядился произвести великий поземельный розыск и составить всеобщий реестр земельной собственности в королевстве. Мировая история такого масштабного мероприятия еще не знала.
Завоеватель решил не просто подушно переписать покоренных англосаксов, а заодно и пришлых норманнов, а переписать их вместе со всей налогооблагаемой собственностью. С любой недвижимостью, значимым имуществом, а не только с землей: пашнями, пастбищами, лесными угодьями. Вначале дело обстояло так.
Сын герцога Роберта Дьявола во всем превзошел своего неординарного отца. Король Вильгельм I Завоеватель явился в мировой истории как на редкость удачливый реформатор государственного устройства страны, которая стала его личным владением. Всю английскую землю королевства он торжественно объявил личной собственностью короля. Значительную часть ее он без излишней скромности (в эпоху феодального Средневековья такое виделось слабостью характера правителя) оставил собственным волеизъявлением себе лично. Она получила название домена, то есть коренного владения новой королевской династии, то есть семейства монарха.
Король Вильгельм объявил себя наследником и владельцем всего того, чем владели до него короли Англии, прежде всего короли Эдуард Исповедник и Гарольд Кроткий, а также всех общественных земель и городов. Исключением являлись только землевладельцы, которые имели пожалованные королевские грамоты. Все, кто не мог представить такие грамоты, лишались любых своих владений, прежде всего земельных.
Остальные «неприватизированные» земли с крестьянами на них монарх-завоеватель разделил между светскими феодалами и церковью в лице епископов, капитулов, монастырей. Английская церковь, снова вернувшаяся в лоно римского вероисповедания (но всего лишь на несколько веков), стала надежной опорой короля Вильгельма во всех внутренних смутах и междоусобицах.
Со светскими вассалами королю было гораздо сложнее. Владения на лично королевской земле получили в первую очередь те графы (и прочие сеньоры) и рыцари, которые пришли в Англию со своим предводителем из Нормандии. Однако «материально» истребить родовую англосаксонскую знать, лишить ее стародавних владений король Вильгельм I не мог. В противном случае против него восстала бы одновременно вся покоренная силой оружия чужеземная страна. Причем сомневаться в единодушии взявшихся за оружие англосаксов не приходилось.
Поэтому он поступил вполне разумно, оставив местных феодалов – английские тены (сеньоров и их вассалов) в прежних их владениях. Но теперь считалось, что всякий владелец земли с крестьянами на ней держит ее от короля. То есть любой феодал Англии получал свое владение, пусть и родовое, из рук самодержавного монарха. Тот мог запросто отнять его или передать любому другому на основании нового законоположения и наказать, таким образом, за мятеж или непослушание (или просто в силу личной неприязни) целое феодальное семейство.
Вильгельм, таким образом, умело держал в известном страхе правящее, феодальное сословие Англии и Нормандии. Лишенный, скажем, поместья барон в одночасье превращался в человека, потерявшего источник дохода, чаще всего единственного, для себя лично и своей семьи. У него оставался обычно один путь в жизни – стать наемником. Другой путь – мятежничество – грозил смертельной опасностью.
Королевским указом вся страна была разделена на так называемые маноры, то есть поместья с усадьбой, в которой посредине находился укрепленный дом военного владетеля (лорда манора) посредине. К нему приписывались окружающие деревни с крестьянами. Манор стал нижней единицей нового территориально-административного деления Англии, отличавшегося достаточно простой точностью.