— Я должен его увезти отсюда. Если захотите, можно будет продолжить разговор у нас в части, завтра. Вы ведь привели танки на обслуживание?

— Да, это так.

— Мы расположились недалеко от ремонтных мастерских, полтора километра восточнее, там ещё такой ручей, местным кажется, что это река.

Майор поворачивается к сопровождающему его красноармейцу:

— Фёдор, забирай его.

Котовский на удивление легко позволяет увести себя к машине.

Советский майор рассчитывается с хозяином заведения, отдаёт честь союзникам, и направляется следом.

***

Полы палатки подняты, но воздух почти неподвижен — застыл жарким тяжёлым киселём, заставляет думать и двигаться медленно, будто с одышкой. Котовский тщательно выбрит, пахнет одеколоном, скрипит ремнями новенькой портупеи. Куда делся тот почти разрушенный человек, который пытался выжать из пустого кувшина добавочную порцию спиртного? Джон старательно запрещает себе думать о том, куда делся тот решительный, полный энергии командир, которому он помогал осаживать наступающие немецкие колонны.

— Сначала в самом деле рулили по морю, как на прогулочном теплоходе, потом командир всё-таки сумел оторвать свой «Сандерленд» от воды и быстро забросил нас в бухту, в которой базируются британские корабли. Сюда добирались пешком, но после скачек по греческим горкам это уже была простая прогулка — почти без оружия, и не стреляет никто. Отдых, променад вдоль берега моря. А здесь, оказывается, уже все наши из батальона.

Алексей замолкает, вспоминая что-то или кого-то.

— Те, кто выжил, конечно. Ну, а вы как здесь оказались?

Джон подробно рассказывает, как дрался с немцами, как прикрывал отход, как засеивали дороги минами, подобно тому, как Язон сеял зубы дракона. Как сжёг у рыбацкой деревушки последний оставшийся боеспособным танк, как уходили из Греции на маленьком каботажном пароходе.

— Значит, пригодился тебе мой подарок.

— Очень.

Котовский кивает, но лицо остаётся бесстрастным — просто отметил факт.

— Ну, а сюда как попал? Ваших танкистов почти всех в Египет вывезли, я слышал?

Меллоу разводит руками, мол, так получилось.

— Полк расформировали в Александрии, будут делать бригаду. А наш пароход туда не дошёл бы, высадили в Суде. Ждали оказии до Египта, но через несколько часов меня вызвали к Фрейбергу. Вернулся командиром роты тяжёлых пехотных танков.