Возможно, тут и находится городская база, о которой говорил Лексос? Очевидно, на самой площади ничего нет, ведь от церкви остались лишь камни, собранные в кучу, едва доходившую до бедра Реи, и спрятать там можно было разве что мешок-другой припасов.

Девушка снова обернулась, чтобы задать завуалированный вопрос в надежде выяснить подробности, но перед ней возник незнакомый молодой человек.

– Тиспира? – выпалил он, и Реа машинально кивнула, не задумавшись о том, правильно ли поступает.

Юноша был узкоплечий, с пышными темными волосами и узким ртом, изогнутым в мерзкой ухмылке. Он заговорил на святом тизакском, и Реа не смогла ничего понять.

– Простите, я не уверена, что…

– Ну конечно, – прошипел юноша, подаваясь ближе. – Ласкарис стоит на пороге смерти, но матакос ала, на его месте должна быть ты.

Рее не были ясны речи на святом тизакском, но юноша вполне ясно передал свои чувства, когда плюнул ей прямо в лицо.

На его поступок сразу отреагировали. В толпе загалдели, Михали оттащил парня за ворот куртки и толкнул так, что обидчик упал на колени. Реа наблюдала за происходящим отстраненно, площадь будто заволокло густым туманом, и она отчетливо ощущала лишь холодную слюну на щеке.

Реа потянулась ее вытереть и осознала, что пальцы онемели, а она дрожит. Как глупо.

– Ты в порядке?

Реа вздрогнула, очнувшись. Мир вокруг еще секунду назад казался далеким и приглушенным, а теперь стал чересчур ярким и громким. Она сощурилась и посмотрела на Михали, который проводил ладонями по ее плечам, волосам, по лбу, словно проверяя, не получила ли она травмы.

Она кивнула, отвечая на вопрос.

– Он меня даже не коснулся, – правда, у Реи было такое чувство, что голова совсем не держится на шее и может сорваться в любой момент.

Михали наклонился, заглядывая ей в глаза. Реа моргнула в свете зимнего солнца.

– Ты уверена?

– Да. Со мной все хорошо.

Он ее ненавидел. Тот молодой человек – презирал всей душой. И она совсем к такому не готова. Разумеется, и по лицу Михали читались его нелестные чувства по отношению к семье стратагиози, и продавщица кимифи ясно дала понять, что думает по поводу его брака с Тиспирой, но столь откровенного выражения ненависти Реа не ожидала.

– Вернемся домой, – решил Михали, и Реа с удивлением отметила, что он искренне о ней беспокоится.

Возможно, боится навлечь на Ксигору гнев Васы, если с дочерью стратагиози что-то случится? От этой мысли она едва не рассмеялась.

– Не стоит. Я в порядке, честное слово. И мне не терпится увидеть знаменитых угрей.