Я не выдержала и рассмеялась. Пожалуй, впервые за несколько последних дней я смеялась по-настоящему. Смеялась до тех пор, пока у меня не потекли слезы, а затем одним глотком допила свою водку с колой и сказала:

– Да это же похвала от человека, который берет большие винные бутылки по акции! – Я снова разразилась почти истерическим хохотом.

Джером затравленно озирался. Кое-кто из завсегдатаев уже откровенно на нас пялился – все-таки в «Жаждущем школяре» не привыкли к тому, чтобы женщины здесь громко смеялись. Я заметила, что Эрик Скунс и его друг уже ушли – видимо, за разговором я не обратила на это внимания, – и мне сразу стало немного легче.

– Извините, – сказала я. – Нет, правда, извините меня, Джером. Мне не следовало так громко смеяться. Просто я столько сил потратила, чтобы как-то приспособиться к нравам «Короля Генриха», но это пока что самый лучший комплимент, который я от кого-либо там слышала… – Я снова беспомощно рассмеялась, а Джером со вздохом сказал:

– Тяжело вам, должно быть, там пришлось. «Король Генрих» – не та школа, где с распростертыми объятиями принимают кого угодно. Хотя в целом они там не такие уж и плохие. Синклер – просто старый педераст, закостеневший в своих устарелых воззрениях, хотя, по моим детским воспоминаниям, учителем он был очень даже неплохим. А Хиггс – просто трепло, любитель похвастаться в раздевалке. Может быть… – Он помолчал. – Знаете, у меня тут одна мысль возникла. Возможно, я смогу вам помочь. Вам ведь наверняка трудно сосредоточиться, пытаясь одновременно и вспомнить прошлое, и заниматься совершенно новой для вас работой, и противостоять всяким недостаточно цивилизованным элементам с вашей кафедры.

Я снова рассмеялась:

– Да, можно сказать и так.

– Тогда я предлагаю вот что: посетить эту школу вдвоем через несколько дней после окончания триместра и спокойно пройтись по коридорам, заглянуть в театральный зал, в Часовню, в столовую; вдруг вы сумеете что-то вспомнить; вдруг что-то увидите или услышите, и это как бы высечет искру в похороненных в вашей душе воспоминаниях.

Теперь Джером мне, пожалуй, уже начинал нравиться. И он был прав: это действительно хорошая идея.

– И вы готовы пойти со мной туда? – спросила я.

– Конечно. Если это поможет.

Я кивнула:

– Да. Я думаю, это может помочь.

– Вот и хорошо, – сказал он. – Тогда следующее свидание будет у нас с вами в «Короле Генрихе». Я заранее переговорю с привратником. Как вы насчет следующей субботы? Скажем, часов в десять?

Несколько мгновений я молчала, глядя ему прямо в глаза, потом спросила:

– Вы ведь знали Конрада, верно?

Он посмотрел на меня и кивнул.

– Почему же вы сразу не сказали мне, что дружили с ним?

Он отвел глаза.

– Извините. Я понимаю. Мне следовало бы сказать вам раньше. Но Конрад… – Он помолчал, и мне показалось, что по его лицу промелькнула некая тень. – Конрад ведь по-настоящему не был мне другом. Не уверен, что у Конрада вообще были друзья.