Смена местоположения не очень влияет на память. Память не была бы очень эффективной, если бы она работала так. Представьте, что у вас был чудесный семейный ужин в ресторане по случаю дня рождения и что вы не можете вспомнить его, пока не вернетесь в ресторан. Но, конечно, вы хотели бы учитывать такое свойство и избегать ущерба для учебы.

Запоминание материала скорее будет привязано к месту и времени, если вы думаете о месте или времени, когда учите, — например, если вы смотрите на трещины на стене своей гостиной, представляя себе крупные реки Западной Европы. Это еще один пример принципа, согласно которому память — осадок от мысли. Таким образом, во время учебы вам нужно избежать сознательной привязки материала к учебной среде.

Однако окружающая среда может проникнуть в вашу память, даже если вы сознательно не включаете ее в процесс учебы. Чтобы использовать эту возможность в своих интересах, если вы сдаете экзамен и не можете что-то вспомнить, попробуйте визуализировать место, где вы это учили. Представьте себя в этом месте. Если там были характерные звуки или запахи, вообразите и их. Эта визуализация поможет восстановить забытые знания.

Проведем еще один небольшой эксперимент: проверьте, сколько животных вы сможете назвать за минуту. Попробуйте. (Если вы чувствуете, что не можете вспомнить больше ни одного, а минута еще не прошла, остановитесь.)

Ну как? Предположим, я дал вам подсказку, например: «Животные, которых вы видите на ферме». Сможете ли вы назвать еще кого-то? Как насчет «животные, которые живут в Австралии»? Или «цирковые животные»? Или «животные, которых продают в зоомагазине»?

Как правило, то, что мы запоминаем, организовано в виде тем или блоков, и именно так информацию можно восстановить. Эксперимент, демонстрирующий этот принцип, провели психологи Джеймс Пичерт и Ричард Андерсон в 1977 году. Они попросили испытуемых прочитать краткое описание двух мальчиков, Марка и Пита, прогуливающих школу и болтающихся в доме Пита. Все читали один и тот же отрывок, но одним было велено читать его так, как если бы они были грабителями, а другим — как если бы они были покупателями дома. Позже было проверено, что запомнили испытуемые из абзаца. Те, кто читал историю с точки зрения грабителя, вспомнили, как Пит говорил, что боковая дверь в дом никогда не заперта, а у его отца коллекция редких монет. Те, кто читал с точки зрения покупателя дома, вспомнили, что каменная отделка новая, но крыша протекает. Этот эффект довольно легко понять: если вам велят думать как грабитель, то во время чтения вы замечаете детали, которые могли бы заинтересовать грабителя, а точка зрения покупателя дома побуждает вас замечать детали, актуальные для него.

Но вот что интересно: если экспериментаторы затем просили людей поменять точки зрения — грабителей просили думать как покупателей, и наоборот, — они запоминали информацию, актуальную с другой точки зрения. Когда грабителей попросили думать как покупатели, они, видимо, решили: «Хм-м-м, что может волновать покупателя дома? Хороший район? В хорошем ли состоянии дом? Ах да, в рассказе что-то было про дырявую крышу».

Как можно применить этот принцип при сдаче экзамена? Сомневаюсь, что это поможет вам вспомнить забытую крупицу информации, когда вопрос совершенно ясен, например: «В каком году был подписан Версальский договор?» Но размышление о широких темах может быть полезно для обобщающих вопросов, которые вы часто встречаете на письменных экзаменах, где нужно написать эссе, например, на тему «Каковы были наиболее важные последствия Версальского договора для Франции в 1920-е годы?». Широкие темы могут помочь вам обдумать вопросы, требующие применения того, что вы знаете, к конкретной ситуации, например: «Обрисуйте подход к разработке виртуальной реальности для имитации катания на американских горках». В таких вопросах вам даются ограниченные подсказки, какая часть огромного массива выученной информации имеет отношение к ответу. Вы вынуждены выполнить ненаправленный поиск в памяти, как это было, когда я сказал: «Проверьте, сколько животных вы сможете назвать за минуту». Вы ловите себя на мысли: «Узнал ли я что-нибудь отсюда?» Или, возможно, вы помните несколько вещей, которые кажутся связанными с темой, но не слишком годятся для начала эссе.

Если вам трудно понять, какая часть изученного имеет отношение к вопросу, перечислите пройденные темы на листе бумаги. Это послужит той же цели, что и мои подсказки: австралийские животные, сельскохозяйственные животные и т. д. Что касается вопроса о Версальском договоре, можно перечислить: «Экономические последствия войны», «Территория, приобретенная благодаря договору», «Социальная реинтеграция солдат» и т. д. Когда вы перечислите как можно больше тем, просмотрите их одну за другой, чтобы понять, вызывают ли они какие-либо воспоминания, полезные для понимания вопроса и ответа на него.

Излишне говорить, что этот процесс может занять некоторое время. Вы должны делать это только тогда, когда прошли оставшуюся часть теста и у вас есть время вернуться к проблеме, поставившей вас в тупик.

Вот вам еще один мысленный эксперимент. Предположим, вы соглашаетесь участвовать в испытании на запоминание. Я показываю вам 44 рисунка обычных предметов (рыба, цветок и т. д.), каждый по пять секунд. Вы видите весь набор дважды. Через 24 часа вы возвращаетесь, и я даю вам чистый лист с просьбой перечислить как можно больше увиденных предметов за пять минут. Затем я прошу вас выполнять не связанное с этим задание в течение трех минут (решать простые математические задачи), чтобы вы не думали о рисунках. Далее я даю еще один чистый лист и снова прошу вас перечислить столько предметов, сколько сможете вспомнить. Затем вы еще три минуты решаете математические задачи, а потом еще раз проверяете свою память на рисунки, увиденные накануне.

Как, по-вашему, вы справились бы с первой, второй и третьей попытки? Лучше? Хуже? Одинаково?

В этом эксперименте испытуемые запоминали в среднем 19 объектов при первой попытке, 20 — при второй и 21 — при третьей. Этот результат типичен: люди вспоминают чуть больше всякий раз, когда пытаются вспомнить.

Это явление наблюдалось во многих экспериментах на протяжении нескольких десятилетий, но почему оно происходит, до конца не ясно. По крайней мере отчасти эффект связан с практикой извлечения: поиск чего-то в памяти помогает лучше это запомнить, даже если вы сейчас это не нашли (см. главу 6).

Возможно, вы вспомните чуть больше, поскольку один и тот же сигнал в разное время может работать немного по-разному. Картинки работают как удар кием в бильярде: хотя шары всегда в одном и том же треугольнике и выглядят так, будто всегда расположены одинаково, на самом деле есть небольшие различия. Так что, даже если биток попадает в них абсолютно одинаково, результат будет разным. Обратиться к памяти с вопросом вроде «Какая религия была разделена вследствие битвы при Кербеле?» и посмотреть, что получится, — все равно что ударить кием по битку и посмотреть, куда покатятся остальные пятнадцать шаров. Даже если ваш мозг кажется одинаковым каждый раз, когда вы задаете вопрос, он всегда немного разный. И однажды эта разница выльется в желаемый ответ.

Нет смысла читать вопрос и, не найдя ответа, тут же перечитывать его, потому что ваша память действительно такая же, какой была 5 секунд назад. Но если вы вернетесь к вопросу через 5–10 минут, она будет уже в несколько ином состоянии, потому что вы думали о других вопросах. И поэтому она может по-другому отреагировать на вопрос о битве при Кербеле.

Во время экзамена постарайтесь вспоминать ответ на каждый вопрос в течение 30 секунд или около того. Если это не поможет, отметьте вопрос и вернитесь к нему через 5–10 минут. Продолжайте, пока не истечет время или не закончите давать ответы.

Здесь встает вопрос о том, разумно ли изменить ответ или лучше придерживаться того, который вы посчитали правильным сначала. Ученые изучали этот вопрос во многих экспериментах начиная минимум с 1960-х, часто используя один и тот же метод: они проверяли экзаменационные работы на предмет стирания и классифицировали каждое изменение как: 1) неправильный ответ на правильный; 2) правильный ответ на неправильный; 3) неправильный ответ на другой неправильный. Они то и дело обнаруживали, что студенты в основном меняют неправильные ответы на правильные. Кроме того, когда их спрашивали о внесенных изменениях, они редко говорили, что осознали, будто сделали неправильный выбор случайно. Наоборот, большинство изменений связано с длительным размышлением над вопросом: испытуемые снова и снова пытались вспомнить, и это приносило плоды в виде какого-то прозрения или нового вывода.