2.) Итак видели вы, что диакон подает для умовения воду иерею и пресвитерам, окружающим Божий жертвенник. Без сомнения же подает он, – не ради нечистоты телесной; потому что, имея телесную нечистоту, вовсе и не вошли бы мы в Церковь. Напротив того, умовение служит знаком, что должно вам быть чистыми от всех грехов и беззаконий. Поелику руки знаменуют деятельность; то чрез умовение их даем разуметь чистоту и неукоризненность деяний. Не слышал ли ты, как блаженный Давид тайноводствует к сему самому, и говорит: умыю в неповинных руце мои, и объиду жертвенник Твой, Господи (Псал. 25, 6.)? Посему умовение рук служит знаком неповинности во грехах.

3.) Потом диакон взывает: приимите друг друга, и облобызаем друг друга. Не подумай, что лобзание есть обычное, какое бывает у друзей обыкновенных на торжищах. Не таково сие лобзание : оно съединяет взаимно души, и требует от них всякаго непамятозлобия. Посему лобзание сие есть знак съединения душ, и отгнания всякаго памятозлобия. Поэтому Христос сказал: аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя: остави дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Матф. 5, 23. 24.). Итак лобзание есть примирение, и потому оно свято, как воскликнул негде блаженный Павел, говоря: целуйте друг друга лобзанием святым (1 Кор. 16, 20.); а Петр сказал: лобзанием любве (1 Петр. 5, 14.).

4.) После сего взывает иерей: горе сердца! Ибо действительно в оный страшный час должно иметь сердце горе устремленным к Богу, а не долу прилепленным к земле и к земному. Поэтому иерей повелевает всем, в оный час оставить житейския заботы, домашния попечения, и иметь сердце на небе, устремленным к человеколюбцу Богу. Потом ответствуете: имамы ко Господу, исповеданием сего соглашаясь с иерейским повелением. Никто же да не предстоит таким, чтобы устами говорить: имамы ко Господу, а мысленно иметь ум прилепленный к житейским заботам. Посему и всегда должно памятовать о Боге; если же невозможно сие, по немощи человеческой, то всего более прилагать о сем старание в оный час.

5.) Потом иерей говорит: благодарим Господа. Ибо подлинно должны мы благодарить Господа, что нас недостойных призвал в толикую благодать; что нас, которые были врагами, примирил с Собою, и сподобил Духа сыноположения. Потом говорите: достойно и праведно. Ибо мы благодаря делаем достойное и праведное дело, а Он не то, что праведно, но что выше правды, содевая, облагодетельствовал и сподобил нас стольких благ.

6.) После того воспоминаем о небе, и земле, и море, о солнце и луне, о звездах, о всей разумной и неразумной, видимой и невидимой твари, об Ангелах, Архангелах, Силах, Господствах, Началах, Властях, Престолах, многоличных Херувимах, говоря мысленно Давидовыми словами: возвеличите Господа со Мною (Псал. 33, 4.). Воспоминаем и о Серафимах, которые, как Исаия созерцал Духом Святым, предстоят окрест престола Божия, и двумя крылами покрывают лице, двумя – ноги, и двумя летают, и говорят: свят, свят, свят Господь Саваоф (Ис. 6, 2. 3.). Ибо для того повторяем сие, Серафимами преданное нам, богословие, чтобы в сем песнопении иметь нам общение с премирными воинствами.

7.) Потом, освятив себя сими духовными песнями, умоляем человеколюбца Бога ниспослать Святаго Духа на предлежащие дары, да сотворит Он хлеб телом Христовым, а вино кровию Христовою. Ибо без сомнения, чего коснется Святый Дух, то освящается и прелагается.

8.) Потом, по совершении духовной жертвы, безкровнаго служения, над умилостивительною сею жертвою умоляем Бога об общем мире церквей, о благосостоянии мира, о царях, о воинах, о споборниках, о сущих в немощах, о труждающихся, и, одним словом, о всех требующих помощи молим все мы и приносим жертву сию.

9.) Потом воспоминаем и преждеусопших, сперва Патриархов, Пророков, Апостолов, мучеников, чтобы Бог, по молитвам и предстательству их, приял наше прошение; а потом воспоминаем о преждеусопших святых отцах и епископах, одним словом, о всех у нас преждеусопших, – веруя, что великая польза будет душам, о которых приносится моление, когда предлагается святая и страшная Жертва.

10.) И намереваюсь убедить вас примером: ибо знаю, что многие разсуждают: какая польза душе, отходящей из сего мира с грехами, или не с грехами, если творится о ней поминовение в молитве? Если какой царь пошлет в изгнание оскорбивших его, а потом принимающие в них участие соплетут венец и поднесут оный Царю за подвергшихся наказанию: то ужели не облегчит он наказаний осужденным? Таким же образом и мы, принося Богу моления за усопших, хотя они и грешники, не венец соплетаем, но приносим закланнаго за грехи наши Христа, за них и за себя умилостивляя человеколюбца Бога.

11.) Наконец после сего повторяем молитву, которую Спаситель предал ученикам Своим (Матф. 6, 9-13.), с чистою совестию именуя Бога Отцем, и говоря: Отче наш, Иже еси на небесех. Какое превеликое Божие человеколюбие! Отпадшим от Него, дошедшим до крайности во зле, даруется такое забвение всего худаго и причастие благодати, что именуют Его Отцем! Отче наш, Иже еси на небесех. А небесами могут быть и носящие в себе образ Небеснаго (1 Кор. 15, 49.), которым Бог обетовал: в вас вселюся и похожду (2 Кор. 6, 16.).

12.) Да святится имя Твое. Имя Божие по естеству свято, хотя говорим, или не говорим, сие. Но поелику иногда бывает оно в согрешающих и поругано, по сказанному: вас ради присно имя Мое хулится во языцех (Ис. 52, 5.); то молимся, чтобы в нас святилось имя Божие: не потому что оно из не-святаго делается святым, но потому что в нас бывает свято, когда мы освящены и делаем достойное святыни.

13.) Да приидет царствие Твое. Чистой душе свойственно говорить с дерзновением: да приидет царствие Твое. Ибо кто послушал Павла, сказавшаго: да не царствует убо грех в мертвеннем вашем теле (Рим. 6, 12.), и очистил себя делом, и мыслию, и словом, тот скажет Богу: да приидет царствие Твое.

14.) Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Божественные и блаженные Ангелы Божии творят Божию волю, как сказал псалмопевец Давид: благословите Господа вси Ангели Его, сильнии крепостию, творящии волю Его (Псал. 102, 20.). Посему молясь мысленно говори: как в Ангелах совершается воля Твоя, Владыка, так да будет и во мне на земле.

15.) Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Хлеб обыкновенный не есть насущный, а сей святой хлеб есть насущный, то-есть имеющий действие на сущность души. Сей хлеб не во чрево вмещается и афедроном исходит (Матф. 15, 17.); но сообщается всему твоему составу, к пользе тела и души. А слово: днесь употреблено вместо: ежедневно, как и Павел сказал: дондеже, днесь, нарицается (Евр. 3, 13.).

16.) И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. Ибо много у нас грехов; надаем и словом и мыслию, и весьма много делаем достойнаго осуждения. Аще речем, яко греха не имамы, то солжем, как говорит Иоанн (1 Иоан. 1, 8.). И с Богом вступаем в договор, умоляя Его прощать нам грехи, как мы прощаем долги ближним. Поэтому, представляя в уме, в замен чего и что получаем, не станем ждать и медлить взаимным друг другу прощением. Поступки, против нас сделанные, малы, неважны, удобозаглаждаемы; а грехи, сделанные нами против Бога, велики и имеют нужду в человеколюбии, свойственном одному Богу. Посему будь осторожен, и, по причине неважных и малых прегрешений против тебя, не загради для себя возможности получить от Бога прощение в самых тяжких грехах.

17.) И не введи нас во искушение, Господи. Ужели Господь научает нас молиться о том, чтобы вовсе не быть нам искушаемыми? Как же сказано в другом месте: муж не искушенный не благоискусен (Сир. 34, 10.); и еще: всяку радость имейте, братия моя, егда во искушения впадаете различна (Иак. 1, 2.)? Но, может быть, войдти в искушение значит погрязнуть в искушении? Ибо искушение как бы подобно некоему потоку, чрез который трудно перейдти. Посему одни, не погрязая в искушениях, минуют их, как бы сделавшись некиими искусными пловцами, и нимало не увлекаясь ими. А другие не таковы, входят и погрязают. Как, например, Иуда, вошедши в искушение сребролюбия, не переплыл пучины, но погряз и погиб телесно и духовно. Петр же вошел в искушение отречения, но вошедши не погряз, а мужественно переплыв пучину, избавился от искушения. Послушай еще, как в другом мести лик дошедших до совершенства святых благодарит за избавление от искушения: искусил ны еси, Боже, разжегл ны еси, якоже разжизается сребро. Ввел ны еси в сеть: положил еси скорби на хребте нашем. Возвел еси человеки на главы наша: проидохом сквозе огнь и воду, и извел еси ны в покой (Псал. 65, 10-12.). Видишь, с каким дерзновением говорят, что прешли искушения, и не изнемогли. Сказано: и извел еси ны в покой: войдти же в покой значит избавиться от искушения.

18.) Но избави нас от лукаваго. Если бы словами: не введи нас во искушение означалось желание вовсе не быть искушаемыми; то не сказал бы: но избави нас от лукаваго. Лукавый же есть противник демон, об избавлении от котораго молимся. Потом, по совершении молитвы, говоришь: аминь, словом аминь, которое значит да будет, запечатлевая изреченное в богопреданной молитве.

19.) После сего иерей говорит: святая святым. Святая – предлежащие дары, приявшие на себя наитие Святаго Духа, а святые – вы, сподобившиеся Духа Святаго. Посему святая приличествуют святым. Потом говорите вы: един свят, един Господь Иисус Христос. Ибо действительно он един свят, свят по естеству, а мы, хотя и святы, но не по естеству, а по причастию, подвигам и молитве.

20.) После сего слышите Псалмопевца, который Божественным сладкопением приглашает вас к приобщению святых тайн, и говорит: вкусите и видите, яко благ Господь (Пс. 33, 9.). Не телесной гортани предоставьте суд; нет, не ей, но неколеблющейся вере. Ибо вкушающим повелевается вкусить не хлеба и вина, но того, что изображает собою тело и кровь Христовы.

21.) Посему, приступая, не с расжатыми дланями рук, не с распростертыми перстами подходи; но шуйцу соделав престолом для десницы, как имеющей принять на себя царя, и согнув длань, приими тело Христово, и скажи при сем: амин. Потому, с осторожностию освятив очи прикосновением святаго тела, приобщись, внимательно наблюдая, чтобы от него не утратить чего-либо. Ибо, если утратишь что, лишишься чрез сие как бы собственнаго своего члена. И скажи мне, если кто даст тебе золотых опилок, не со всею ли осторожностию будешь держать их, оберегаясь, чтобы не потерять из них чего-либо, и не потерпеть ущерба? Посему не тем ли с большею осторожностию будешь смотреть, чтобы не упало у тебя и крупицы от того, что драгоценнее золота и дорогих камней?