— Не за облаком. Ее просто нет.
— Разве так бывает?
— Ага, — отвечает она, лениво развалившись в пластмассовом кресле, — старая луна уже умерла, а новая еще не появилась. Это самые смутные дни, когда начинаются очень странные истории…
— Да уж…
— Ты даже не представляешь.
— Расскажи мне.
— Не-а! — Тата с удовольствием потягивается. — Когда-нибудь ты сам придумаешь такую историю и напишешь ее для меня. А сейчас, знаешь что? Пойдем-ка на море, я хочу тебя искупать.
— Сейчас? В такую темень?
— В такую темень самое оно, — наставительным тоном произносит она и берет его за руку.
А когда, пересилив ужас, он медленно заходит в темную, бездонную воду, ему кажется, что какая-то первобытная, дикая сила вливается в его тело капля за каплей.
— Скажи, когда ты уйдешь? — Он сидит на теплом песке, а ласковое осеннее солнце начинает постепенно клониться к закату.
— Не знаю. Я буду с тобой до тех пор, пока тебе нужна. — Тата лежит рядом, закинув одну ногу на другую и ритмично покачивая ступней.
— Ты мне нужна навсегда!
— Неправда, и ты это знаешь.
Он ложится и погружает пальцы в теплый сухой песок, но через несколько секунд снова поднимается.
— А это будет скоро? Твои «проекты», они надолго?
— По-разному.
— А в среднем?
— Слушай, ты же не пособие по математике пишешь. Никакого «в среднем» тут нет. Самый длинный продолжался почти два года.
— А чем он кончился?