Эйрисл ощутил слабый укол в желудке, присмотрелся внимательнее и понял, что темное основание памятников все в засохшей человеческой крови.

К нему подошли две женщины, уже немолодые. Та, что пониже, коснулась плеча, позвав за собой.

– Иди, – сказала Нэ. – О тебе позаботятся. Накормят и дадут вымыться. А потом запрут до утра. Не беспокойся. А мне надо совершить то, что они ждут.

– Смотри не забудь меня здесь, – сказал он ей на прощанье, и она фыркнула, прежде чем уйти.

Его привели в дом, стоявший прямо у озера. Единственная комната была длинной, с высоким потолком, на стропилах сушились травы, огонь плясал в очаге, кое-как сложенном из каменных блоков, обтесанных так же небрежно, как и идолы на улице. Шесть лежанок из сухого сена, укрытого оленьими шкурами, стол, стулья и человеческие черепа на дальней, темной стене.

Женщины оставили его, ушли, вернувшись к исходу часа. Принесли воду, какой-то горьковатый напиток, напоминающий плохое пиво, уже остывшее мясо, зерновой хлеб, мед, кислые ягоды. И рабыню.

Бледная, исхудавшая тарашийка. Ей отрезали левое ухо, и теперь на голове осталась грубая, плохо зажившая рана. Она была старше Эйрисла лет на десять и смотрела на него, как затравленная собака.

Одна из ловчих подтолкнула пленницу в спину, показала на нее жестом, произнесла на старом языке несколько фраз, обращаясь к гостю.

Он хотел отказаться, но рабыня произнесла с мольбой:

– Прими меня. Пожалуйста. Я сделаю все, что ты прикажешь.

И он кивнул.

Когда они остались одни, она долго смотрела на него, затем начала расстегивать рубашку.

– Нет, – попросил он. – Нет.

Та опустила руки, убрав их от завязок.

– Как тебя зовут?

– Светти. Я из Ганцтва, это… – Та покачала головой. – Не знаю, как далеко отсюда. Меня захватили во время последнего рейда три года назад. Кажется. Как ты здесь очутился, фихшейзец? Почему они тебя не убили?

Он вместо ответа показал на еду:

– Ты можешь поесть и отдохнуть. Времени у тебя до утра.

Она не спорила и больше не задавала никаких вопросов. От еды отказалась, стянула с лежанки шкуру, бросила у огня. Легла, сказав:

– Спасибо, что спас меня сегодня.