– Да.

– Там отдыхали дэр’ вин’емы. Крылатые львы, как называют их теперь. Они скользили по Переходу миров из разных частей Единого королевства и привозили сюда своих седоков. Их крылья… – Нэ зажмурилась. – До сих пор вижу, как голубым сияют их маховые перья, как сверкают молнии, когда они появляются в небе.

– Кому принадлежал дом?

– Волшебникам конечно же. Его разрушили во время Войны Гнева. Многое разрушили. А что не вышло или не успели, добил Катаклизм.

Нэ повернулась к снежному полю, тянущемуся от одиноко растущей пихты с длинными иголками до первого из многих горячих озер, и, поднеся ладони ко рту, крикнула:

– Эр’эстэ лекоа! Аб сионта! Аб вилко’с нэкорэтта! Куалле таве ас! Нэко сионта!

Ее крик кинжалом пронзил безымянную долину, испугал птиц и потерялся где-то в синем небе.

– Аб сионта! Аб сионта! – еще раз прокричала она. И, повернувшись к непонимающему Эйрислу, сказала:

– Теперь надо немного подождать, пока они придут в себя и решат, что делать.

Он понял, что Нэ говорит о ловчих.

– Думаешь, они тебя услышали?

– Конечно, – степенно кивнула старуха. – Они уже часа два наблюдают за нами. Даже удивляюсь их выдержке. А ближайший к нам патруль в пятидесяти шагах от тебя.

Эйрисл был воином. Знал, как прятаться самому и как скрыть от чужих глаз даже коня, но сейчас он не видел никого. В особенности в пятидесяти шагах, на открытом пространстве.

– Аб сионта. Что это означает?

– Старое наречие. «Я пришла».

– А остальное?

– Не важно. Главное, чтобы они не забыли язык. А то выйдет совершенно глупая ситуация.

Она расстелила одеяло на выступающих из земли камнях, села:

– Достань немного еды. И вина. Во фляге что-то осталось?

– Да. Кто они?