Шли уже три часа, сквозь редкий лес, вдоль горячего ручья, пахнущего металлом и водорослями. За все время пути никто из ловчих не произнес и слова.

– Некоторые из них, несомненно. Рабы имеют такое свойство – обучать своих хозяев языку.

– И много у них рабов?

– Не могу знать. Все зависит от того, когда копья в последний раз ходили в рейд, как богата была добыча и как голодны их боги. Случается, что они убивают всех, кроме женщин, которых назвали женами и принесших им потомство. Спрашивай.

– Их много? Ловчих.

– Мышиные горы протяженные. Мы идем в один из поселков. Клан Синеволосых. Но кланов много. Я не знаю все.

– Зачем они нам?

– Требуется попасть в сердце гор, и для этого есть несколько путей. Выбранный мною самый быстрый и простой. На другие пришлось бы потратить больше времени, и не факт, что я бы не заблудилась. Да и подниматься на самый гребень то еще испытание, не для моих колен. Видишь?

Она указала посохом на вершину. Там, по гребню, едва видимая, вилась тоненькая серая лента. Ползла от пика к пику, покуда хватало глаз.

– Тропа Любви. Крепость Кама.

– Он построил ее?

Старуха хмыкнула:

– Нет. Это сделали те, кто жил до него. Но он последний владетель, поэтому теперь говорят, что она его. Здесь твердыня уцелела, а вот на севере ее хорошо отделали. Вместе с горами, которые расплавлены и превращены в жалкие холмики. Если бы не ловчие, нам с тобой пришлось бы идти до подъема, потом карабкаться, а после брести по стене, надеясь, что я не пропущу нужный спуск… Так проще.

– Значит, нам надо попасть на нее?

– Нет. Нам требуется оказаться внутри горы. Под крепостью всегда были обширные ходы, ими пользовались тысячелетиями.

Впереди запели рога, и Нэ еще раз напомнила:

– Держись рядом.

Они вышли из леса, оказавшись возле шести сооружений, похожих на двенадцатиступенчатые пирамиды, грубо высеченные из базальтовых блоков, неаккуратно прилегающих друг к другу. Нижняя ступень была больше двух десятков ярдов, в то время как верхняя не превышала ярда. Каждую из площадок пирамид уставляли человеческие черепа. Старые, уже черные, разваливающиеся. И новые, ярко-белые, совсем недавно бывшие чьими-то головами.

Эйрисл ощутил, как закололо в желудке, а кости в кармане потеплели. Нэ покосилась на него с высоты своего роста, но ничего не сказала.

Мертвых оказалось много. Сотни. И еще столько же приветствовало вдоль дороги, где на вкопанные в землю палки повесили все те же черепа.