– Иногда у нас нет выбора, – ответила она странно. – Мир изменится, если не приложить усилия. Не быть решительной. Жестокой. Безжалостной. Черствой. Если поддаться эмоциям, падет то немногое, что смогло уцелеть. По сути, из всех городов мира в безопасности лишь Риния. Она построена на основании города эйвов, а в города эйвов, если в них не гадили некроманты, вход шауттам закрыт.

– Я не понимаю.

– И слава Шестерым. Так есть?

– Мать. И пятеро сестер. В маленьком городе, на границе с Ириастой.

– Жена? Дети?

– Я все время говорю себе, что еще успею.

– Я тоже себе так говорила. – Вновь ее слова звучали печально. – Не спешила жить, и жизнь решила все за меня. Жаль.

– Ты жалеешь себя или меня, Катрин?

– Себя. И тебя. Все человечество. Плохих, хороших, злых, добрых, глупых, умных, влюбленных и разочарованных. Каждый из нас допускает ошибки.

– Даже ты?

– Я их допустила больше, чем другие. И боюсь, продолжу в том же духе.

Впереди вспыхнуло алым. Не зло, мягко, но Эйрисл понял, что застыл как вкопанный, а сердце словно охватывают холодные металлические цепи.

– Сможешь идти? – Старуха наклонила голову, наблюдая за ним.

– Ты не чувствуешь? Не видишь?

– Не чувствую. Но вижу. А вот он ощущает тебя.

– Что это?

Нэ улыбнулась:

– То, что нашли здесь несколько лет назад. Тион заключил сделку с асторэ, и они, уж не знаю как, ибо некоторые вещи неподвластны моему разуму, научили его своей магии. Открыли волшебнику прямой контакт с той стороной. Ради уничтожения Скованного. Рыжий знал, на что шел, он обрекал себя на месть, на безумие. На риск стать чем-то вроде пустого, которого мы с тобой видели, но намного страшнее, ибо он был величайшим волшебником после своего учителя. А в последние годы, чем Шестеро не шутят, возможно, и превосходил его. И когда с помощью волшебства асторэ Тион победил, он отказался от магии. Забрал ее из этого мира, спрятал, закрыл для людей. Лишил мир многого, но и спас его тоже. Поэтому, с одной стороны, я его презираю, а с другой… наверное, могу признаться в этом хотя бы сейчас: я склоняю голову перед таким смелым решением. И магия ушла, парень. На века. Та истинная магия, что была получена от Шестерых, а они ее взяли от тех, кто создал их. Ну ты знаешь, о ком я говорю. Когда магия исчезла, таувины лишились своего истинного оружия. Не рисунков, нет. Рисунки – лишь часть их дара, но полностью он раскрывался с клинком таувина. Однако, как считалось до недавнего времени, все мечи рыцарей света умерли, когда Тион сделал то, что сделал. Сила утекла из них, потому что они созданы великими волшебниками, а после Катаклизма стали обычными железяками.

Эйрисл посмотрел на алое свечение.

– Там меч таувина. И в нем осталась мощь.