Нина, пошатываясь, встала на ноги, посмотрела на него со смесью недоумения и благодарности.

– Спи, – повторил Чернов. – На рассвете, перед тем как ехать за Шипичихой, я тебя разбужу, – и вышел из спальни, не давая Нине возможности ни возразить, ни поблагодарить.

Впрочем, возражать она и не собиралась. Она прижала Клюкву к груди и, не раздеваясь, улеглась поверх лоскутного пледа. Он прав, ей нужно поспать…

Рассвет наступил неожиданно быстро. Наверное, Чернов все-таки задремал на боевом посту. Но, как бы то ни было, за время его дежурства ничего особенного не случилось. Яков по-прежнему сидел за столом пень пнем, Нина с Темычем крепко спали, а за окнами клубился рассветный туман.

Вадим переоделся в свою еще чуть влажную одежду, подумал мельком, что нужно привезти сюда запасной комплект, потому что одного только банного халата уже очевидно мало, усмехнулся этим мыслям и поставил на огонь турку. К тому моменту, как он осторожно тронул Нину за плечо, кофе уже сварился.

Она проснулась мгновенно, вскинулась, первым делом проверяя, на месте ли ребенок. Хорошо хоть не закричала, потому что Чернов уже был готов зажать ей рот рукой. Кукла со смешным именем Клюква лежала на подушке между Ниной и Темычем, хитро зыркала синими пуговичными глазами.

– Я поехал, – сказал он то ли Клюкве, то ли Нине.

Она молча кивнула в ответ, не стала спрашивать, куда он поехал. Значит, даже во сне все помнила и все контролировала. А вот у него не получалось. Что-то туго у него в последнее время с контролем. А ведь раньше казалось, что нет ничего проще. Но это было до русалочьего хоровода и встречи с неведомой зверюшкой.

Снаружи было сыро и тихо, в тумане Чернову мерещились тени. Наверное, только мерещились, потому что до своего джипа он добрался без происшествий. Шипичиха тоже проявила неожиданную покладистость. К тому времени, как Чернов постучался в ее дверь, она ожидаемо оказалась уже на ногах и просьбу его выслушала спокойно, почти без этого своего ведьмовского сарказма.

– Есть способ как-то ему помочь?

– Есть. – Старуха кивнула и вышла из дому. Чернов последовал за ней.

По пути до Темной воды он пересказал Шипичихе все происшествия минувшей ночи, не стал рассказывать только про хоровод. Это его личное дело, и оно никого, кроме него, не касается.

– А она, значит, из дома к навке вышла? – Шипичиха смотрела прямо перед собой.

– Значит, вышла. – Чернов крепко держался за руль. Как за спасательный круг, честное слово. – Дура, да?

– Ну, это как посмотреть. – Шипичиха усмехнулась. Ему показалось, что одобрительно. Наверняка показалось.

– А Лютаев стрелял в зверя?

– Нина говорит, что стрелял. Как думаете, эту тварь можно убить?

– Нельзя, – сказала как отрезала, одним только словом сгубила всякую надежду.

– И тайник мы нашли. То есть Нина нашла. В тайнике – кукла и шерсть. Шерсть, кстати, исчезает. – Ему хотелось ее удивить. Хоть чем-нибудь. Но не вышло.

– Исчезает. – Шипичиха кивнула. – Потому и исчезает, что Сущь тоже умеет исчезать.