Оказавшись на заполненной тусклым рассветным светом кухне, Нина окончательно пришла в себя, включила газ, достала из шкафчика жестянку с кофе. А Шипичиха разглядывала блюдце. Надо было вчера помыть, да сил не хватило. Точно так же, как у Чернова не хватило сил разложить диван.

– Значит, просыпается она? – сказала Шипичиха то ли удовлетворенно, то ли раздосадованно и кончиком ногтя поскребла засохший кофейный рисунок.

– Кто? Сущь?

– Сила. В матери твоей она спала так крепко, что Силична и будить не стала, а в тебе и в мальчонке твоем вот просыпается.

– Какая сила? – Она уже понимала какая, вот только как в такое поверить, когда двадцать первый век на дворе?

– А какая дадена, такая и просыпается. – Шипичиха отставила блюдце в сторону, с усталым вздохом присела к столу. Нина глянула на ее осунувшееся, посеревшее от усталости лицо и поняла, что, в отличие от них с Черновым, Шипичиха только делала вид, будто спала, а на самом деле она сторожила дом. Как старая цепная собака, которая уже почти потеряла резвость и силу, но еще сохранила острый слух.

– Вы нас загипнотизировали, – сказала Нина и поставила турку с кофе на огонь. Она не спрашивала, она была почти уверена.

– А как вас по-другому убедить? – Шипичиха пожала плечами. – Этот вон, – она кивнула в сторону гостиной, – мальца твоего собирался в больницу везти, а в больнице бы его не спасли.

Теперь Нина и сама понимала, что не спасли бы. Откуда взялось это понимание, она не знала, но незнание ровным счетом ничего не меняло.

– И раньше вы меня тоже гипнотизировали.

– Гипнотизировала. Мне нужно было понять, что у тебя на уме, от чего ты бежишь и на что готова. – Шипичиха устало прикрыла глаза.

– Поняли?

– Поняла. Оттого и позволила тут остаться. – Глаз она так и не открыла. А Нину вдруг отпустило. Шипичиха ее не предаст. Может, не станет больше помогать, но не предаст. А это дорогого стоит.

– Я многого не помню из своего детства. – Ей нужно узнать правду, понять, кто она такая и почему мама ни словом не обмолвилась о Темной воде. – Это тоже из-за вас?

– Из-за меня. – Все так же, не открывая глаз, старуха кивнула.

– Почему?

– Потому что не нужны малому дитю такие воспоминания, как у тебя.

– Я уже не дите. Мне нужны эти воспоминания.

Старуха покачала головой.

– Верните мне память. Я знаю, вы можете.