Старшина замолк и стал собираться с мыслями. Весь его вид говорил об обеспокоенности тем, о чем предстояло поведать мне, особисту. Он рассказал, что матчасть готовится до учебно-боевых полетов заранее, за несколько дней. Каждый техник — механик, оружейник, радист — готовят свою часть самолета. Старшина обратил внимание, что во время отладки ботовых радиостанций МИГов используются нестандартные слова.

— Например, «750, проверка: один, два, три… Как слышите?» — Он даже рукой перебрал на пальцах счет. — Понимаешь, иногда счет длится до двадцати и более, если что-либо не ладится.

— С кем радиотехники настраивают рацию?

— Или вместе с другим радиотехником, или с летчиком.

Старшина обратил внимание на тот факт, что иногда во время такой наладки он слышал не последовательный ряд чисел, а в разбивку. Причем чаще всего трехзначные. Это случалось не один раз, и ему думалось, что дурят техники для разрыва монотонности в работе с рацией.

— Конечно, на магнитофон эти записи не попадают, — говорил Старшина. — Магнитофон работает только в день полетов, и находится он у руководителя полетов. Я записал некоторые из таких «странных» передач, смотри…

Старшина протянул мне листок со столбиками цифр. Цифры были сведены в блоки и привязаны к датам, когда Старшина делал записи.

— И что же странного?

— Не по порядку перечисляются, и числа трехзначные…

Я всмотрелся в цифры. Действительно, по датам записи они идут так:

15.06 — 230 290 060

20.06 — 050 170 270 070.

26.06 — 030 100 180 260 080

— Василич, на что это похоже?

— Лучше я скажу, на что это не похоже. На координаты — не похоже, на расстояния — не похоже, на угловые градусы — тоже…

— Сколько времени длилась передача, каждая?

— Секунд по две-три.

— Как произносились: общим числом или каждая цифра в отдельности…

— «Ноль восемьдесят» или «сто шестьдесят»…

Что-то говорило об определенном ритме в серии этих цифровых строчек. Кажется, обилие нулей?!