Клацает ключ в замочной скважине. Кружка громко опускается на столик, купленный у соседей за какую-то смешную сумму. Ольга поднимается с дивана, стягивая с себя в момент надоевшее одеяло, и направляется в коридор, где загорается свет и вспыхивает лицо Даниила, его загадочный взгляд, будто бы уставший, но скрывающий нечто важное. Чуткость души не столько помогает в жизни, сколько мешает. Ольга знала это не понаслышке, потому что никогда от нее не ускользало написанное меж строк, сказанное между слов.
— Где ты был? — прямо спросила Ольга.
— Да засиделся с Федором Валерьевичем. Помнишь, я рассказывал тебе о своем учителе? Ну вот. Завис в репетиционном зале, на гитаре побренчал.
Даниил как-то сторонится Ольги, и она это чувствует. Она не замечает запах алкоголя, потому что и впрямь простыла на природе. Она провожает его взглядом, когда он уходит в ванную комнату, чтобы умыться.
— Ужин готов, — говорит она и отправляется на кухню.
— Это просто замечательно, — буквально напевает Даниил.
Пьян? Но он же зарекся. Ольге не хочется думать о том, что громкие слова на поверку могут оказаться пустыми. Ей хочется думать о макаронах по-флотски, о домашнем уюте, который она поддерживает, и о том, что все будет лучше. Так говорят, да. Будет лучше, если верить в это. Никаких посторонних мыслей. Только мысли о лучшем.
Чуть позже она наблюдает за тем, как Даниил с аппетитом уплетает макароны. Сама она пьет чай, с новой долькой лимона, не слишком крепкий, потому что от крепкого как-то тревожно на душе становится, будто бы начинают дрожать струны внутри тела.
Она смотрит ему прямо в глаза, а он отвечает ей беззаботной улыбкой. У нас все хорошо, так ведь?
В сексе он груб и ненасытен, и Ольге это поначалу нравится, но чем ближе она подбирается к вершине, тем страшнее ей становится смотреть вниз. У нас все хорошо?
4
В доме Прохора Кондрашова, на столе, заставленном грязной посудой, был найден граненый стакан. Внешне ничем не примечательный, этот атрибут не столь богатой жизни хранил на своих гранях нечто важное, а именно — отпечатки пальцев Анатолия Черепанова.
Прохора признали виновным в убийстве Черепанова, а также в убийстве Марины Ивлевой. У последней в квартире также были найдены следы пребывания и Кондрашова, и Черепанова. Получался некий треугольник мертвецов, внутри которого причины для убийства было рассмотреть сложно, но возможно при богатом воображении.
Причины, впрочем, не слишком волновали начальника отдела милиции, подполковника Першина. Дело, поначалу грозившее стать «глухарем», было благополучно прекращено. И вроде бы уже не приезжал Черепанов в город тайным образом, и не было «горящей» машины, которую видел бродяга. Водитель машины ни о каком Черепанове не знал, да и вообще, «выполнял только поручения главы администрации Гурина». Не было Ивлевой, которая будто бы специально рассказывала о Черепанове. Эти и другие детали были забыты, а при напоминаниях всячески отрицались и переводились в разряд домыслов и мистификации.
Еще Даниил все никак не мог понять, откуда в заброшенном поселке, прямо у дома Кондрашова, взялись велосипедные следы. Причем у самого Кондрашова велосипед найден не был. И кровь на втором этаже, в одной из комнат, почему-то запертой — откуда она? Будто кто-то лез через окно, убегал, при этом поранился… Но кто?
Всюду были следы крови: и рядом с местом, где был обнаружен мешок с останками Черепанова — на бетонном блоке и куске арматуры; и в доме Кондрашова — на форточке. Да только вот увязать эту кровь с делом никак не получалось, и Даниила все больше накрывала мысль, что некто ходит рядом, но молчит и из тени не вылезает. Этот кто-то катается на велосипеде, и телом небольшой, потому что сумел пролезть в оконную форточку.
Ребенок?
Своими мыслями Даниил поделился с Евтушенко во время обеденного перерыва. Они сидели в кафе, расположенном в трех минутах ходьбы от отдела, — там, где чуть пахло хлоркой от полов, да и мясо было каким-то резиновым, безвкусным. Кафельные плиты на стенах по-прежнему сыпались мелкими кусочками.
— Да, я думаю, это мог быть ребенок, — сказал Евтушенко, выслушав коллегу. — Да только что нам это дает?
— В каком это смысле?