На щеку брызнули капли слюны, и перед глазами пронеслись фотографии из газет: простые, но беспощадные лица мужчин, пытавших и убивавших плоды обмана – детей, которых они считали своими. Поддаваясь защитному рефлексу, Рут обхватила живот и согнулась пополам: она была готова на все, лишь бы спасти ребенка. Его черные кожаные туфли остановились в миллиметре от ее голых стоп. Спина напряглась в ожидании удара. Но ничего не произошло: Адам остановился, и Рут затрясло крупной дрожью. Она отшатнулась и рухнула у подножия лестницы, охваченная чувством облегчения и приступом тошноты, – к горлу подошел горько-кислый привкус рвоты. Они уставились друг на друга, с ужасом осознавая, чего им только что удалось избежать.

– Я постоянно спрашивал тебя, что случилось. Когда ты лежала в кровати, притворяясь, как теперь уже ясно, больной, я спрашивал, была ли ты у врача. И когда я напрямую задавал тебе вопрос: “Знает ли Лорен что-то, чего не знаю я?”, ты даже бровью не повела и ответила: “Нет, не переживай”. Ты врала мне прямо в лицо! Сделала все по-своему и плевать хотела на последствия!

Рут смогла заговорить не сразу.

– Я сделала то, чего хотела твоя дочь. – Выражение его лица никак не изменилось, поэтому она продолжила, упорно стремясь найти общий язык. – Я пыталась сказать тебе правду. Еще в самом начале, когда мы мирились после ссоры в ресторане, но ты сменил тему. И было еще много моментов, когда у меня был шанс, но каждый раз меня перебивали или мне становилось слишком страшно. Прости меня.

Но Адам не слушал.

– Ты все делаешь по-своему, – повторил он. – Всегда. Сначала аборт, потом перестала пить таблетки, сорвалась на мне… У тебя вообще свой жизненный путь, обособленный от моего, да? И на меня тебе плевать.

Рут стало больно от ощущения несправедливости.

– Хватит меня в этом обвинять! Я этим сыта по горло.

Адам долго смотрел на нее, затем сказал:

– Ты хоть представляешь, каково мне? Я стану посмешищем! Моя жена в пятьдесят четыре года тайно забеременела и вынашивает ребенка от моего зятя – это же цирк какой-то! Ты только представь! – Гнетущая тишина. Помолчав, он продолжил: – Мы с тобой оба все понимаем, – его голос звучал приглушенно и сухо, – ты решила в последний раз пуститься в репродуктивное путешествие и доказать, что можешь обойтись и без меня.

Рут раздраженно вздохнула: опять все то же самое, как будто по книжке.

– Ты ошибаешься. Сотни женщин по всему миру пошли на это ради своих дочерей, а их мужья окружили их любовью и поддержкой. Погугли, и сам убедишься. – Адам снисходительно фыркнул. – Ради Лорен я пожертвовала собственным телом и рискую здоровьем. Нормальные люди называют это альтруизмом.

Адам занервничал.

– Кто еще в курсе?

– Ну, очевидно, персонал клиники.

Он молча выжидал.

– Еще Лорен сказала Алекс.

Адам мрачно кивнул.

– Ясно, семейная тайна. То есть вы все специально держали меня в неведении, плели у меня за спиной интриги, тайно ездили в клинику и продумывали это ваше… – он запнулся, подыскивая правильное слово, и добавил с отвращением: – …безобразие.

Рут ничего не ответила.