По своей малой образованности мне политическая сторона дела нашей Истинно-Православной Церкви вполне ясно не представлялась. Когда наши архипастыри, пастыри и активно стоящие на защите Истинно-Православной Церкви все ревнители ея объединились в большую и, казалось, непобедимую организацию, противопоставившую себя существующей мирской власти, мне представлялось все в таком свете — и я в этом убеждена до настоящего времени, — что вести борьбу необходимо вплоть до принятия мученического венца со всякой силой, которая направлена против церкви Христовой. Мне трудно судить о том, что есть ли существующая власть от Бога или она не от Бога, но уверена, что Бог допустил эту власть, чтобы верующих в Него испытать, насколько они тверды. Зачем именно Богу устраивать всякие испытания, когда Он и без того имеет представление довольно ясное о каждом человеке, судить не смею. Каждому человеку дано свое. Так вот оно вышло и с нашей церковной организацией и мирской властью. Подразумевая отдельных нас, людей, под нашей организацией, сплоченных общими идеями и стремлениями, ничего не вижу противоречивого, если мы (организация) преследовали одни цели, а мирская власть — другие. Так оно и должно, по-моему, быть. Между властью и Православной Церковью вообще ничего общего быть не должно и не могло. В истории Церкви были и такие времена (крестовые походы), когда христиане с оружием в руках шли (с военным оружием в руках) против неверных и убивали их без всякой жалости. Значит, так было Богу угодно. Если наша церковная организация решила пойти на свержение существующей власти, и стало быть, также с допущением неизбежных кровопролитий, то это было бы безусловно лишь во благо Святой Православной Единородной Апостольской Церкви, а потому — это была насущная задача. Если же не удалось осуществить своей цели нашей организации, то, очевидно, так должно было быть. Стоять же за веру Христову необходимо, иными хотя бы средствами, без кровопролитий, но нужно. Какими средствами? Считаю, что самое лучшее — разлагать существующую власть изнутри, постепенно, проникая в самые ее недра.
Господь всесилен — проповедовать в каких угодно условиях Имя Господне, и настанет такое время, когда расточатся «врази» его, т. е. отойдет в область преданий безверие и рассыпется существующая власть — это ужасное страшилище, от которого мне самой пришлось скрываться целых три года…
В 1927 году я, будучи игуменией Очаковского (Воронцовского) подворья, сразу же, как только появились происки существующей мирской власти в виде Декларации митрополита Сергия, отмежевалась от примкнувшего к митрополиту Сергию духовенства и присоединилась к тем пастырям и архиереям, которые пошли за преосвященным митрополитом Иосифом Петровых. Монахинь Очаковского подворья было всего 40, а за мной пошли только 12 сестер. Бывала я тогда в Старо-Ладожском подворье и в его монастыре и в некоторых других монастырях, приходилось высказывать, где было можно, свои взгляды и тем самым укреплять Истинную Православную Церковь. Скрываясь от мирской власти, жила в дер. Орлово Холмского уезда Псковской губ. в доме крестьянина Василия Гаврилова и в Ленинграде была только наездами. Была однажды (17 мая 31 г.) в Озерках, на Поклонной горе, 15, у монахини Рыжковой Евдокии Степановны (в ссылке на 3 года) и др. В это самое время приехали люди из ГПУ и чуть было меня не арестовали. Около дома имеется отхожее место, и к моменту прихода этих людей я была там; ушла из этого места, переночевала эту ночь на Озерковском кладбище, назавтра пришла к своему брату Сергею Васильевичу Романенко (Ленинград, Рыбинская ул., 7, кв. 83) и сразу же уехала опять в деревню.
За все это время, т. е. в период нелегального моего существования, бывала я в следующих местах: на Троицкой улице у монахини Гавриилы (Огурцовой), в Сретенской церкви, что на Варваринской улице; на Б. Охте, Конторская ул.; на Большом проспекте (Петроградская сторона), дом 72, кв. 51; у проживавших там монахинь не бывала, но зато бывала в Иоанновском женском монастыре. Принимала там участие в тайных постригах в монашество.
В комнате у монахини Платониды постригала в монашество:
1) Ксению Чиркину (монашеское имя получила Никодима),
2) Татьяну Баталину (монашеское имя получила Флавиана),
3) Елену (монашеское имя получила Салафаила).
Постриги совершал архимандрит Клавдий из Киевского подворья (находится в концлагере)[795]. Иеромонаха Митрофана и иеромонаха Филарета, которые окормляют верующих, служа литургию и совершая требы на частных квартирах, знаю хорошо, но где они проживали и где в настоящее время находятся, не имею представления.
Записано с моих слов правильно и мною прочитано.
АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх. — след. дел, д. П-77283, т. 2, лл. 15–17.
Подлинник.
Проект деяния собрания ссыльных архиереев, составленный архиепископом Угличским Серафимом (Самойловичем)[796]
Со скорбием мы видим, что дезорганизующая деятельность Нижегородского митр. Сергия и его так называемого Врем. Патриаршего Синода все больше и больше затемняет правильное самосознание православно верующего христианина.
Ряд увещаний архипастырей, богомудрых отцов и православных мужей Церкви Российской не привели к сознанию м[итрополита] Сергия, продолжающего пагубную деятельность потрясения всех основ Православия. Со всею снисходительностию Ярославская Церковь в лице Ея Архипастырей и митр. Иосифа дважды своим протестом от 24 янв./б февраля 1928 г. и разъяснением от 28апр./11мая того же года, и лично я, неоднократно еще в 1927 г. и 27 янв./9 февр. 28, своими увещаниями призывали м[итрополита] Сергия отказаться от того рода деятельности, которая причинила такую скорбь Православной Русской Церкви. В этого рода деятельности м[итрополита] Сергия сказалось: по одним — узурпаторство (захват) власти, произведшее раскол; по другим — ересь, а по третьим и отступничество.
Лично же я считаю, что м[итрополит] Сергий узурпировал власть, учинил раскол, впал в ересь и отступил от исповедничества Православия.
Узурпаторство власти мы признаем: в организации незаконного Синода 5 мая 1927 г. протоколом № 1 на правах соуправляющего Заместителю Патриаршего Местоблюстителя и обнародованием Декларации от 16/29 июля 1927 г. без благословения на сие митрополита] Петра, Патриаршего Местоблюстителя, в которой явно оказывается стремление, при посредстве незаконного Собора, определить форму правления Церкви, конечно, заместить Патриаршество Коллегией.
В нарушение 34 Апост. правила и Антиохийского Собора 9-го правила, во второй половине их, митр. Сергий знал, что не все примут его Декларацию и не признают его Синода, боясь быть участниками греха, отойдут от него согласно 15-му правилу (второй половины) Двукратного Собора, и, несмотря на это, остался упорно при своем мнении и произвел раскол.