– Конечно нет, глупое ты дитя. Побег и тайная свадьба – забава для молодых женщин, я же в ней совершенно не нуждаюсь. Мистер Флетчер получил специальное разрешение, и мы обвенчались субботним днем в церкви его матери – все предельно открыто.
Племянницы молча воззрились на нее, совершенно потрясенные новостью.
– Мне было бы приятно, чтобы вы обе присутствовали при этом, – извиняющимся тоном произнесла тетя Дороти, – но я не хотела отвлекать Китти от мистера Пембертона. А мы не могли больше ждать. Ни я, ни мистер Флетчер.
– Не могли больше ждать? – спросила Китти, сознавая, что повторяет, как попугай. – Тетя, как давно это началось?
– Много лет назад. – Тетя Дороти снова заулыбалась. – Когда-то давно мы были знакомы. Это о мистере Флетчере я рассказывала тогда в парке, если помните. Его жена умерла. Он узнал меня сразу, как только мы встретились на балу у Монтегю. Я предупреждала тебя, что такое может случиться, моя дорогая. Впрочем, в данном случае мне не что жаловаться. Так вот, с тех пор он за мной и ухаживал.
Китти потребовалось некоторое усилие, чтобы переварить новости и разобраться в своих ощущениях. Безусловно, она чувствовала себя глупо – в течение долгих недель тетя и сестра были заняты собственными романами, а она и не догадывалась. С этим чувством справиться оказалось легко. Но было и другое. За последние несколько месяцев она свыклась с мыслью, что тетя Дороти принадлежит ей и Сесили. А теперь мистер Флетчер забрал ее себе… Это выбило Китти из колеи.
– Поздравляю, тетя! – сказала Сесили и, подойдя к новобрачной, поцеловала ее в щеку.
– Моя дорогая? – вопрошающе проронила тетушка.
Китти встряхнулась – не время ревновать. После всего, что тетя Дороти сделала для них – двух юных леди, которые, собственно, не были ее родственницами, – она заслужила каждую каплю радости, какую может предложить ей мир. Китти обняла тетушку.
– Я так за вас счастлива! – хрипло проговорила она, сглотнув комок в горле.
Тетя Дороти смахнула слезинку.
– Мои дорогие девочки, – сказала она, стиснув их руки, и, решительно кивнув, встала. – Мы должны подготовиться к вечеру, – заявила она, хлопнув в ладоши, и добавила, озорно подмигнув: – В конце концов, мое замужество не должно оказаться единственным в этом сезоне.
37
Тем вечером они ехали в экипаже молча, захваченные ожиданием неминуемого финала – каждая понимала без слов, что этот бал с большой вероятностью станет для них в Лондоне последним. Что бы ни произошло сегодня, Китти и Сесили вскоре вернутся домой, к сестрам. Экипаж подъехал ко входу. Китти с внезапной и пронзительной болью вспомнила, каким чудесным, каким странным показалось ей все в первый вечер. Воспоминания вспыхивали в ее мозгу, как фейерверк: горящие свечи, море разноцветных нарядов и сияющих драгоценностей, вкус шампанского, тепло ладони Рэдклиффа в ее руке.
– Мы неплохо провели здесь время, правда? – спросила она Сесили.
– Лучше не бывает, – согласилась та.
И они снова влились в сутолоку бала.
Мистер Пембертон на глаза не попадался, за что Китти поблагодарила судьбу. Как только они встретятся, ей придется весь вечер молить о прощении, ублажать самолюбие оскорбленного искателя ее руки и уловками выманивать из него предложение, которого она ждала два дня назад. И хотя необходимость покинуть этот зал, этот город помолвленной никуда не исчезла, Китти, вопреки требованиям долга, хотелось подарить себе всего несколько минут свободы.
Тетя Дороти почти немедленно покинула подопечных, чтобы найти мужа (своего мужа, мысленно повторила Китти, еще не оправившаяся от потрясения). Собралась по своим делам и Сесили.
– Мне нужно увидеть Монтегю, – сказала она.