Стрела сорвался с места так быстро, точно за ним снова погнались лесавки. А Вячко, вспомнив о невестах лешего, обернулся в сторону деревьев и вдруг ощутил неприятный холодок. Он отошёл в сторону поближе к дороге. Лесную ведьму он ещё найдёт. Ей не укрыться. Княжич не будет больше перечить родителю, он вернётся в столицу, но пошлёт за Дариной своих товарищей. А если им не улыбнётся удача, так оставались ещё люди Ярополка. Рано или поздно кто-то приведёт ведьму прямо в Златоборск, а там её будет ждать Вячко.

В задумчивости он потёр рукой лоб. Что-то случилось с ним минувшей ночью. Чары и вправду заглушили горе, помогли рассуждать здраво. В другое время Вячко бы испугался такого влияния ведьмы с Мёртвых болот, но теперь даже обрадовался. Ему нужно было думать о другом и действовать осторожнее.

Чудище притащили на конюшню, и Небаба отправился искать телегу, чтобы довезти его до Златоборска. Никто не желал перекидывать на свою лошадь мёртвую тварь, которая уже начала дурно смердеть.

Пока все были заняты сборами, Вячко рассказал Горыне о ведьме с болот и обо всём, что она ему поведала. Дядька выслушал и задумчиво почесал бороду.

– Не знаю, что тебе сказать, Вячко, – признался он. – Твоя бабка пусть и ведьмой была, но особого склада. Так же и Горяй – он верен был князю, служил государству, а не своим целям. Чародеи народ мудрёный, всегда себе на уме. Что до ведьмы с болот, то после всего, что она совершила, доверять ей уж точно нельзя.

– И что делать? Надеть на неё колодки и призвать Рассветных сестёр? Но мы не лойтурцы.

– Мы не лойтурцы, – подтвердил дядька. – Но и не дураки, чтобы отпустить ведьму подобру-поздорову.

Вячко громко вздохнул:

– Я могу привести её в Златоборск, но что, если она замышляет недоброе?

– А дай ей задание, проверь её. Отправь за лесной ведьмой, раз сам пойти не можешь. Если приведёт Дарину живой и здоровой…

– Живой она мне нужна, только чтобы самому убить, – рявкнул Вячко, и затихшая ярость пробудилась в груди.

– Ты же не знаешь, что случилось там. Может, у лесной ведьмы была причина?

– Разве может быть причина убить беззащитную девушку? – Эхом горе прокатилось от сердца к горлу и затихло в бессильной злобе. – Она ничем не могла угрожать. Ничем. Она была беспомощна.

Он отвернулся, не в силах посмотреть дядьке в глаза.

– Добрава не хотела к ней идти в услужение. Она боялась. Это я попросил.

Вячко не понял, что заплакал, пока дядька не приобнял его.

– Потише, княжич, потише, – пророкотал Горыня. – Не о себе думай, а о государстве, – он отстранился, опустился на ступени крыльца, похлопал рядом с собой, чтобы племянник сел подле. И говорить стал тише, почти зашептал: – Ты, Вячко, всю жизнь старался ради отца и братьев, а как девчонка тебе разум одурманила своей любовью, так всё на свете позабыл. Ты главного не понимаешь. Любовь – она ни твоему отцу, ни братьям добра не принесла, а бабку вовсе погубила. Дворовая девка не пара тебе…

– Моя мать тоже была дворовой.

– Вот я и говорю, что любовь счастья никому не дала. Любила Милава князя, и что ей с того? Позор один, осуждение. И жизни она не видела, сгубили совсем молодой.

– Ты тоже считаешь, что мать убили?