Статья 4. Контрразведывательное обеспечение подготовки и проведения стратегической наступательной операции «Багратион»[637]

Военное и политическое руководство Германии, реально признав невозможным не только победу над СССР, но даже и гарантированное сдерживание темпов продвижения Красной армии, ещё больше внимания уделяло активизации подрывной деятельности в целях политического разрушения нашей страны и её потенциала изнутри. Ставка делалась на усиление активности националистических движений и групп практически во всех союзных и автономных республиках СССР, на создание антисоветского подполья не только и не столько в прифронтовом, а уже в глубоком тылу Советского Союза.

В 1944 г. повысилась активность германских спецслужб по созданию и стимулированию подрывной деятельности разного рода «национальных советов», «национальных легионов» и т. д. Гитлеровцы опирались на эмигрантов, проводили антисоветскую пропаганду в лагерях военнопленных, среди угнанных на работу в Германию гражданских лиц. Продвигались идеи раздела СССР как многонационального федеративного государства на подконтрольные нашему противнику марионеточные псевдогосударственные образования. В этом плане конкретными шагами являлось формирование Белорусской рады, армянского, грузинского, туркестанского комитетов, Туркестанского легиона, Калмыцкого корпуса доктора Долля. В этом же ряду можно упомянуть и Комитет освобождения народов России (КОНР). Предпринимались дальнейшие меры по укреплению и соответствующей обработке так называемой Русской освободительной армии (РОА) во главе с изменником Родины Власовым.

С учётом продвижения Красной армии на Запад стало практиковаться оставление отдельных агентов, небольших групп и даже агентурных отрядов численностью несколько десятков человек на освобождённой от оккупантов территории. Агентуру, ранее использовавшуюся в контрразведывательных и полицейских целях, а также разного рода пособников гитлеровцев целенаправленно оставляли в тылу наших войск для ведения разведывательной и диверсионной деятельности[638].

«За последнее время, — говорилось в докладной записке Управления контрразведки 1-го Украинского фронта в ГУКР НКО «Смерш» от 11 мая 1944 г., — германская разведка усилила заброску на нашу сторону своей наиболее подготовленной и враждебно настроенной к советской власти агентуры из числа националистов, бывших белогвардейцев, предателей и уголовников… Некоторые из арестованных шпионов неоднократно выполняли задания германской разведки в нашем тылу, а отдельные из них убивали своих напарников, не желавших выполнять задания немцев, а при задержании оказывали вооружённое сопротивление» [639].

Своим коллегам вторили контрразведчики 1-го Прибалтийского фронта. Они докладывали в ГУКР НКО «Смерш», что идёт резкое снижение количества германских агентов — разведчиков и диверсантов, явившихся с повинной. Если с мая по декабрь 1943 г. из 153 заброшенных в наш тыл агентов спецслужб Германии 49 явились с повинной, то есть почти каждый третий, то с 1 января по 10 июня 1944 г. — только 7 из 77 заброшенных и арестованных, а с мая 1944 г. — вообще ни один агент противника не явился в органы госбезопасности. Причину такого положения сотрудники Смерша видели в длительном пребывании в лагерях военнопленных будущих шпионов, где они подвергались сильнейшей идеологической обработке в антисоветском духе. Кроме того, после вербовки их привлекали, как правило, к участию в карательных акциях и к боевым действиям против партизан, а следовательно, они запятнали себя активной помощью военному противнику СССР[640].

Осуществляя в первой половине 1944 г. контрразведывательное обеспечение объединений, соединений и частей Красной армии, предназначенных для освобождения Белоруссии, военные чекисты действовали в рамках задач, определённых ещё Постановлением СНК СССР от 19 апреля предыдущего года о реорганизации Управления особых отделов НКВД СССР в Главное управление контрразведки НКО «Смерш»[641].

К концу 1943 г. работа по контрразведывательному обеспечению наступательных операций советских войск приобрела достаточно стройную систему, которая позволяла добиваться хороших оперативных результатов и тем самым эффективно оказывать помощь командованию армий и фронтов.

Эта система включала в себя несколько взаимосвязанных элементов, таких как: 1) усиление зафронтовой контрразведывательной деятельности, и в частности разработки разведывательно-диверсионных органов противника, разного рода профашистских и националистических организаций, созданных либо поддерживаемых немецкой оккупационной администрацией и спецслужбами; 2) активизация розыска агентуры противника в войсках, их окружений и в прифронтовом тылу; 3) подготовка оперативно-разыскных групп, направляемых вместе с передовыми частями Красной армии в освобождаемые города и населённые пункты для захвата официальных сотрудников разведки, контрразведки и полицейских органов врага, их агентуры, а также активных пособников оккупантов; 4) организация фильтрационных и сборно-пересыльных пунктов для проверки освобождённых из плена бывших военнослужащих нашей армии, задержанных дезертиров и. т. д.; 5) защита секретных сведений о замыслах и планах командования в связи с подготовкой наступательной операции; 6) выявление недостатков в подготовке войск и их снабжении всем необходимым для успешных наступательных действий.

К началу 1944 г. советская военная контрразведка накопила достаточно данных о структуре, местах дислокации и кадровом составе спецслужб противника, а также о местах и способах вербовки агентуры для действий в тылу Красной армии. Управления контрразведки «Смерш» 1, 2, 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов к весне 1944 г. имели достаточно чёткую картину относительно тех разведывательно-диверсионных органов, которые осуществляли свою подрывную работу против войск этих фронтов. По сведениям, полученным ранее от зафронтовой агентуры, дополненным и перепроверенным в ходе допросов захваченных шпионов и диверсантов, а также по информации Главного управления контрразведки НКО «Смерш», аппаратов НКГБ СССР и Белорусской ССР, органов военной разведки, вырисовывалось следующее положение: основным центром добывания информации о войсках фронта, замыслах и планах командования являлась абверкоманда-103, более известная в современной исторической литературе как «Сатурн» (это был её радиопозывной). Она дислоцировалась в Минске, а с начала июня 1944 г. в Вильно и далее в Восточной Пруссии. Агентура вербовалась её сотрудниками из среды белоэмигрантов, участников украинских и белорусских националистических организаций, из числа личного состава созданных немцами казачьих частей и частей так называемой Русской освободительной армии (РОА), а также военнопленных в ряде лагерей для военнопленных в Смоленске, Бобруйске, Борисове и других оккупированных городах. В подчинении абверкоманды-103 в разное время находились 105,107,108,109, ПО и 113-я абвергруппы.

При абверкоманде-103 функционировала борисовская разведывательная школа. Штаб группы армий «Митте», в частности отдел «1-Ц» (разведывательный), координировал и направлял деятельность самой абверкоманды-103 и подчинённых ей абвергрупп[642]. Против войск 1-го и 2-го Белорусских фронтов проводили работу абвергруппа-105 (радиопозывной «Визель») с разведывательными пунктами в ряде городов Белоруссии. С марта и до июня 1944 г. она дислоцировалась в г. Лунинец Пинской области, а затем в г. Кобрине. Абвергруппе подчинялись разведывательные пункты и курсы агентов ближней разведки. А для решения более важных задач привлекались агенты, окончившие борисовскую и варшавскую разведшколы. Параллельно с абвергруп-пой-105 действовали абвергруппы 205, 207 и 209, однако они специализировались на диверсионной работе. Основным поставщиком агентурных кадров для них была смоленская диверсионная школа.

Значительную активность проявляла абвергруппа-107 (позывной её радиостанции — «Виддер»). Она действовала в основном против войск 2-го Белорусского фронта[643]. Эта абвергруппа дислоцировалась в Бобруйске, а с началом наступления советских войск была перебазирована на территорию Польши. Начальник данного разведоргана обер-лейтенант Гебауэр расценивался чекистами как лучший специалист своего дела на всём центральном участке советско-германского фронта[644]. В районе Бреста при 9-й немецкой армии действовала абвергуппа-109 (позывной её радиостанции — «Вольф»), которая нацеливалась на войска 3-го Белорусского фронта.

Основным диверсионным органом на направлении наступления наших войск являлась абверкоманда-203. Важно отметить, что агентура для неё вербовалась в большинстве своём из числа перебежчиков, которые содержались в так называемом «лесном лагере» — филиале пересыльного лагеря близ Борисова[645]. Абверовцы, несомненно, считали, что изменники родины являются наиболее подходящим материалом для диверсионных акций.

Более точные данные о прифронтовых разведывательных пунктах указанных выше органов противника военные контрразведчики получили ещё в конце 1943 г., когда в отдел «Смерш» 48-й армии явились с повинной два агента-диверсанта, бывшие военнослужащие Красной армии Димитренко и Валидов. Как оказалось, их склонил к отказу от выполнения заданий немецкой разведки зафронтовой агент Управления контрразведки 1-го Белорусского фронта, внедрённый в одну из разведшкол[646]. Обо всём, что знали, они сообщили контрразведчикам и после тщательной проверки были направлены в тыл врага, имея при себе дезинформационные материалы, подготовленные чекистами и офицерами штаба фронта.

В ходе работы с Димитренко и Валидовым чекисты получили также подробные данные на других немецких агентов, подготовленных для заброски в наш тыл, и незамедлительно объявили их в розыск. При подготовке к стратегической наступательной операции «Багратион» большинство из этих агентов было установлено и арестовано.

Серьёзная подготовка была проведена чекистами по вскрытию резидентур «Зондерштаба-Р», созданного ещё в 1942 г. при 1-м отделе «Валли» — головном органе шпионажа и диверсий на советско-германском фронте. При реализации специальных оперативных мероприятий военные контрразведчики выяснили, что в Чернигове находилось руководство разведывательно-резидентской области «Ц», подрезидентуры которой имелись ранее в ряде городов Белорусской ССР[647]. Среди агентуры и связных «Зондерштаба-Р» имелось немало членов Народно-трудового союза нового поколения (НТСНП) — эмигрантской организации, тесно сотрудничавшей со спецслужбами Германии и ряда других стран. УКР «Смерш» Белорусского фронта и НКГБ БССР сумели добыть исключительно важную директиву «Зондерштаба-Р» № 00413 от 20 сентября 1943 г.

В тексте этого документа указывалось следующее: «Главным и районным резидентам в случае оставления пункта резидентуры по причине отхода германских войск вменяется в обязанность оставлять на месте прежней дислокации свою агентуру для тайной разведывательной работы на стороне противника»[648].

На оккупированной территории Белоруссии действовали националистические организации. Особую активность проявлял Союз белорусской молодёжи (СБМ), созданный по приказу генерального комиссара округа Белоруссия ещё в июне 1943 г.[649]. Члены СБМ активно привлекались немецкой контрразведкой для работы против партизан и розыска разведчиков штабов Красной армии. Конкретно их использовала абвергруппа-315 (позывной её радиостанции — «Фальке»).

Анализ архивных документов показывает, что в конце 1943 — начале 1944 г. наступил новый этап в зафронтовой работе военной контрразведки. Это связано прежде всего с разработкой ставкой ВГК планов масштабных наступательных операций в зимне-весеннюю кампанию.