Статья 5. Деятельность органов «Смерш» в ходе наступления

Предназначенные для реализации планов командования силы 1-го Прибалтийского, 2-го и 3-го Белорусских фронтов двинулись вперёд на рассвете 23 июня 1944 г. На следующий день перешёл в наступление и 1-й Белорусский фронт[681].

С этого времени перед контрразведчиками встал ещё ряд задач, которые заключались в следующем: 1) захват центров разведки, контрразведки и полицейских органов врага в полосе наступления, задержание их штатных и негласных сотрудников, а также захват важных документов; 2) проведение оперативно-разыскных и иных мероприятий среди взятых в плен военнослужащих и служащих немецкой армии и армий их союзников; 3) задержание активных пособников оккупантов, членов профашистских националистических организаций, изменников и предателей; 4) вскрытие и оперативное пресечение через командование случаев нарушения правил скрытого управления войсками (СУВ), фактов утраты секретных документов в результате нарушения правил секретного делопроизводства; 5) выявление и предотвращение возможных фактов невыполнения боевых приказов, срывов в снабжении наступающих войск оружием и боеприпасами, террористических актов в отношении командного состава, случаев дезертирства и уклонения от участия в боевых действиях.

Проделанная подготовительная работа позволяла указанные задачи эффективно выполнить.

С началом летних наступательных операций войск Красной армии в ГУКР НКО «Смерш» был разработан, лично В.Абакумовым отредактирован и подписан приказ № 00184/СШ от 11 июля 1944 г. «О мероприятиях по усилению розыска агентуры разведки противника»[682].

В каждом фронтовом управлении контрразведки «Смерш» на основании приказа надлежало разработать детальный план, исходя из сложившейся оперативной обстановки. Вот, к примеру, что предусмотрели в УКР «Смерш» 2-го Белорусского фронта: 1) агентуре среди личного состава штабов, узлов связи, шифровальных отделов и других важных подразделениях ставить конкретные задания по выявлению лиц, проводящих шпионскую деятельность в войсках; 2) усилить поисковую работу среди военнослужащих, ранее находившихся в немецком плену либо вышедших из окружения при подозрительных обстоятельствах; 3) из числа уже арестованных агентов противника подбирать и перевербовывать тех, кто может опознавать выпускников нойендорфской (Восточная Пруссия) разведывательной школы, а также штатный и переменный состав абвергруппы-209, абвергруппы-107 (Виддер), действовавших против войск 2-го Белорусского фронта. С участием агентов-опознавателей создать 7 оперативных групп для работы в частях, на сборно-пересыльных пунктах, на железнодорожных станциях и в других местах скопления военнослужащих; 4) опергруппы создавать и для работы в освобождённых городах Гродно, Белосток, Волковыск, где ранее дислоцировались разведорганы немцев[683].

Реализация спланированных мероприятий оказалась достаточно эффективной. Так, уже к концу июля 1944 г. удалось выявить и задержать группу диверсантов-террористов, подготовленных германской разведкой из числа бывших военнопленных, служивших в так называемом Туркменском легионе. Эта группа имела задание по разрушению железнодорожных путей, уничтожению складов с боеприпасами, совершению террористических актов против старших офицеров Красной армии. Интенсивные допросы арестованных вскрыли масштабный план абвергруппы-209 по сковыванию наступательных операций 2-го Белорусского фронта. Оказалось, что этот разведорган создал Русский особый отряд во главе с изменником Родины бывшим офицером РОА Павлом Чварой. Первоначально этот отряд использовался для захвата в плен советских военнослужащих на переднем крае, а затем, после дополнительной подготовки «отрядников», уже для минирования мостов, железнодорожного полотна, занимаемых штабами зданий. Арестованные диверсанты дали контрразведчикам информацию о переброске немцами в районе Белостока около 70 человек из Русского особого отряда. На агентов из четырёх групп (в общей сложности более 20 «отрядников») были получены установочные данные, приметы и примерные районы действий. Указанная информация стала незамедлительно использоваться в ходе разыскных мероприятий. По согласованию с командованием усилилась охрана штабов, мест хранения боеприпасов, топлива и горюче-смазочных материалов. В результате диверсионно-террористических актов удалось избежать. Только на участке действий 3-й армии контрразведчики задержали 26 агентов абвергрупп 208 и 209[684].

Всего за июль 1944 г. сотрудники УКР «Смерш» 2-го Белорусского фронта арестовали 55 агентов указанных абвергрупп, подготовленных в нойендорфской разведшколе, а также в смоленской и минской школах диверсантов. Кроме того, чекисты разоблачили 46 агентов контрразведывательных и полицейских органов противника, часть из которых имела задание внедриться в ряды Красной армии[685].

В докладной записке (за первые 10 дней июля 1944 г.)УКР «Смерш» 1-го Белорусского фронта отметил, что арестовано 72 человека, из которых 12 агентов немецкой разведки, 8 активных членов ОУН — УПА и дезертиры. Опергруппами и заградслужбой задержаны в ближайшем тылу фронта 4208 человек и уже профильтрованы 2684. Основная масса задержанных направлена в запасные полки.

Чтобы проводить проверку подозрительных лиц, прежде всего бывших военнослужащих Красной армии, лиц, уклонившихся от мобилизации при отступлении советских войск в 1941–1942 гг., органы контрразведки «Смерш» использовали возможности, представлявшиеся в период нахождения указанных и других категорий граждан на заранее созданных сборно-пересыльных пунктах, в запасных армейских полках, в фильтрационных (специальных) лагерях НКВД СССР. Количество последних менялось в течение войны. В 1944 г. их имелось более 10 и в каждом работал штатный отдел военной контрразведки «Смерш», основной задачей которого являлся поиск агентов спецслужб противника, предателей и активных пособников оккупантов.

При прочёске населённых пунктов военным контрразведчикам удавалось задерживать не только агентуру противника, но и отдельных официальных сотрудников немецких спецслужб. Так, в июле 1944 г. был задержан зондерфюрер Э.Брониковский-Герасимович — инструктор разведоргана при ставке германского военного командования. Установив личность задержанного, чекисты проверили его по разыскным спискам. Оказалось, что Брониковский ранее являлся заместителем начальника борисовской разведшколы, а затем — школы радистов абвера. На допросе в отделе «Смерш» он назвал 36 агентов, которые были заброшены в тыл Красной армии, а также в районы Москвы, Калинина и Тулы при его непосредственном участии. Используя полученную от арестованного информацию, чекисты задержали 27 агентов, а остальных объявили в розыск[686].

В ходе наступательных операций 1944 г. сотрудники военной контрразведки и аппаратов госбезопасности, вновь организуемых на освобождённой от врага территории, столкнулись с активной деятельностью антисоветских организаций, созданных и функционировавших под эгидой немецкой военной разведки, а также Главного управления имперской службы безопасности (РСХА). Особое внимание чекистов привлекли эти пронацистские образования и их боевые структуры в связи с использованием их кадров немецкими спецслужбами для вербовки в качестве агентов — разведчиков, диверсантов и пропагандистов. Например, так называемый «Зондерштаб-Р» был организован из белоэмигрантов и пленённых немцами советских военнослужащих. Как уже было указано, он существовал с марта 1942 г. при 1-м отделе штаба «Валли». С начала 1944 г., будучи формально ликвидированным, «Зондерштаб-Р» передал своих многочисленных сотрудников в разведывательные и диверсионные школы[687].

В разведывательно-подрывной работе против нашей страны и её армии противник широко использовал и кадры так называемых Русской освободительной армии (РОА) под руководством изменника Родины бывшего генерала А.Власова, Боевого союза русских националистов во главе с бывшим генералом РККА И.Бессоновым (который также создал и Политический центр борьбы с большевизмом), Национал-социалистической трудовой партии России, Русского национал-социалистического союза, националистических легионов: Грузинского, Армянского, Туркестанского, Калмыкского, Эстонского и т. д.

Весной и летом 1944 г. НКГБ СССР и ГУКР НКО «Смерш» подготовили и направили в территориальные и фронтовые органы ряд указаний о разработке указанных выше и других антисоветских и националистических организаций, а также по выявлению их деятельности и личного состава в ходе фильтрационной и следственной работы. Одним из первых было выпущено указание НКГБ СССР № 36 от 28 марта «О выявлении и агентурной разработке связи «Национал-социалистической трудовой партии России» НСТПР и командного состава «Русской народной армии» (РИА)»[688]. В документе отмечалось, что НСТПР по заданию германского командования активно проводит разведывательную и контрразведывательную работу, засылая в тыл Красной армии шпионов и диверсантов[689]. Аналогичную информацию содержало указание НКГБ СССР № 2695 от 11 июля 1944 г. «О работе по «Национально-туркестанскому комитету единства»»; директивы ГУКР НКО «Смерш» об агентурно-оперативных мероприятиях по выявлению и аресту участников антисоветской организации Союз борьбы против большевизма (№ 50100 от 26 июля 1944 г.) и участников Союза белорусской молодёжи (№ 55413 от 14 августа 1944 г.); указания НКГБ СССР о проведении контрразведывательных мероприятий в отношении антисоветских казачьих формирований (№ 108 от 24 августа 1944 г.) и т. д.

Базой для подобного рода документов являлись результаты следствия по возбуждённым уголовным делам, а также донесения зафронтовой агентуры. Активную работу по 1-й Русской бригаде СС под командой бывшего подполковника РККА В.Гиль-Родионова проводила оперативная группа «Штурм» УКР «Смерш» 1-го Прибалтийского фронта. Информация, полученная от зафронтовых агентов и оперативных групп, проверялась, уточнялась и дополнялась следователями органов «Смерш» при допросах уже разысканных и задержанных участников антисоветских и националистических организаций. Эти данные активно использовались для дальнейшей работы по парализации разведывательно-подрывной деятельности спецслужб Германии и её сателлитов.

Зафронтовая оперативная группа «Штурм» УКР «Смерш» 1-го Прибалтийского фронта добыла информацию на ряд офицеров и рядовых 1-й Русской бригады СС «Дружина». Это антисоветское формирование было создано Главным управлением имперской безопасности Германии в рамках операции «Цеппелин» и предназначалось для участия в борьбе с партизанами. Из числа личного состава бригады отбирались будущие диверсанты и разведчики. Понимая, что советские войска однозначно разобьют вермахт, часть бригады во главе с её командиром бывшим подполковником РККА В.Гиль-Родионовым в августе 1943 г. перешла на сторону партизан и с того времени значилась как Первая антифашистская бригада. Однако среди её бойцов и командиров были и те, кто запятнал себя активным сотрудничеством со спецслужбами Германии: участвовал в карательных акциях, выполнял задания разведки противника[690]. 28 августа 1944 г., основываясь на информацию опергруппы «Штурм» и другие данные, ОКР «Смерш» 6-й гвардейской армии выявил в армейском запасном полку среди партизан, соединившихся с наступающими частями Красной армии, ряд бывших немецких военнослужащих 1-й Русской бригады СС. Все они в прошлом являлись офицерами РККА и, находясь в плену, согласились сотрудничать с разведслужбами противника[691]. В ходе допросов арестованных удалось воссоздать и задокументировать процесс создания и использования гитлеровской службой безопасности Боевого союза русских националистов (БСРН), организованной на его основе 1-й Русской бригады СС. Подследственные подтвердили, что основными задачами указанных структур являлись карательные мероприятия против партизан и подготовка кадров для разведывательно-подрывной работы в тылу Красной армии. Отобранные «дружинники» окончили разведывательную школу в м. Яблонь близь г. Люблина (Польша), подчинённую особой команде «Цеппелина» при оперативной группе «Б». С июня 1942 г. по март 1943 г. из числа подготовленных агентов 60 человек были заброшены в различные районы СССР с заданиями по диверсии, поднятию восстаний и проведению антисоветской агитации[692]. Арестованных военными контрразведчиками бывших членов БСРН и 1-й Русской бригады СС осудил военный трибунал 1-го Прибалтийского фронта, приговорив двух человек к шести годам исправительно-трудовых лагерей, ещё четырёх к 10 годам заключения в лагере, а двоих к высшей мере наказания — расстрелу[693].

Управление контрразведки «Смерш» 1-го Прибалтийского фронта с августа 1943 г. также разрабатывало и другую антисоветскую разведывательно-пропагандистскую организацию — Политический центр борьбы с большевизмом (ПЦББ), во главе которой стоял бывший генерал-майор РККА, командир одной из дивизий И.Бессонов. Всё, что выяснили военные контрразведчики о ПЦББ, явилось в ходе наступления основой для осуществления розыска его членов, а также участников подготовленных немцами боевых отрядов для исключения фактов проникновения их в ряды Красной армии после вторичного призыва на военную службу на освобождённые территории СССР.

Продолжалась работа по недопущению фактов утечки важной информации к противнику и расследованию случаев утраты секретных документов. Так, контрразведчики 24 июня 1944 г. вскрыли факт отсутствия совершенно секретной директивы, содержащей элементы плана наступления и задачи авиации по подавлению железнодорожных перевозок противника. Виновником оказался начальник штаба 336-й истребительной авиадивизии. Он, после проведения расследования, от должности был отстранён, а все собранные материалы контрразведчики передали в военную прокуратуру для привлечения его к уголовной ответственности[694].