Данные перехвата радиопереговоров германской военно-морской разведки показали эффективность нашей дезинформации. Начальник УКР «Смерш» СКФ генерал-майор М.Белкин 31 мая доложил в Москву: «Работа «Салават» выполнила задачу по отвлечению внимания противника с центрального участка фронта на правый фланг. Штаб фронта разрабатывает содержание дальнейших дезинформационных телеграмм…»[764]
Кроме дезинформирования врага, военные контрразведчики решали и ряд оперативных вопросов в рамках агентурного дела «Акулы». Путём доведения до ИБО направленной информации чекисты повлияли на руководство «Нахрихтен беобахтер» и вынудили его к заброске в помощь Мухаммадову и Яковлеву группы агентов, снабжённых радиостанцией. На этот раз агенты НБО были подобраны с помощью зондеркоманды «Дромедар», переименованной к этому времени в абвергруппу-114.
28 августа 1943 г. указанная группа была переброшена на самолёте через линию фронта[765]. Агенты — армяне по национальности, попавшие в плен бывшие советские военнослужащие, — ещё до вылета решили не выполнять задания немцев и явиться с повинной в органы нашей контрразведки. Так они и поступили. Саркисова, Парсанова и Петресова доставили в отдел «Смерш» 9-й армии, а затем в Управление «Смерш» СКФ. Агенты германской военно-морской разведки откровенно рассказали чекистам об НБО, известных им шпионах и диверсантах, уже заброшенных в наш тыл и готовящихся для выполнения заданий. Их данные во многом совпали с той информацией, которой контрразведчики располагали на конец августа 1943 г. После соответствующей проверки было решено задействовать явившихся с повинной для новой радиоигры с НБО — «Тройка». Разрешение на начало этой радиоигры было получено из ГУКР «Смерш».
К сожалению, эта операция серии «Э» («Эфир». — А.З.) развития не получила. С начала сентября по декабрь 1943 г. все попытки установить связь с радиоцентром противника не удались. Контрразведчики решили направить перевербованного агента Петресова на сторону противника в г. Керчь для связи с НБО. Однако он не возвратился. Как было установлено позднее, Петресов и несколько уже работавших в городе наших зафронтовых агентов в результате предательства вновь привлечённого жителя Керчи были немцами арестованы и расстреляны.
Но работа по делу «Акулы» продолжалась. ГУКР «Смерш» НКО СССР в последнюю декаду сентября 1943 г., после освобождения советскими войсками Мариуполя, посчитал необходимым доложить в Государственный комитет обороны о некоторых мероприятиях и итогах агентурной разработки. Как уже было известно контрразведчикам, в этом городе дислоцировалась команда морской фронтовой разведки НБО («Марине Абвер айнзатцкомандо») под руководством обер-лейтенанта В.Г.Цирке. Этот орган забрасывал агентуру в тылы Северо-Кавказского и Южного фронтов.
Вместе с наступающими частями Красной армии в Мариуполь вошла оперативная группа военной контрразведки, произвела проверку двух известных конспиративных квартир, где захватила резидентуры НБО[766]. Одна резидентура состояла из пяти, а вторая — из трёх агентов. Допрос связистки НБО позволил установить, что в городе находится радист и он якобы не намерен выполнять задания немцев. Это оказалось правдой. 10 сентября в УКР Южного фронта явился с повинной агент-радист Н.М.Наталуха (он же А.А.Букма). От него узнали не только о полученном задании, но и достаточно полные данные о симферопольской школе радистов НБО. Военный трибунал СКФ приговорил разоблачённых агентов к лишению свободы на срок от 10 до 15 лет. А Н.Наталуха получил всего два года и в сентябре 1945 г. был освобождён по Указу Президиума Верховного Совета СССР.
В ходе работы по делу «Акулы» УКР «Смерш» СКФ был в постоянном контакте с Управлением контрразведки Южного фронта и Черноморского флота, а также с коллегами из НКГБ Крымской АССР. Последние имели во фронтовом отряде НБО, руководимого корвет-капитаном Нойманом, своего агента — Арона, а в симферопольской школе разведчиков-радистов — агента Воска. Через последнего удалось организовать в этой школе подпольную патриотическую группу из трёх курсантов. По поручению нашего секретного сотрудника они вели обработку нескольких германских агентов и склоняли их к явке с повинной после заброски в тыл Красной армии. Однако контрразведка врага тоже не бездействовала. Группа была раскрыта, и 25 слушателей разведшколы, которых удалось переубедить, были расстреляны[767].
План по агентурному делу «Акулы» постоянно дорабатывался, поскольку накапливалась новая информация об НБО и «Дромедаре», изменялись места дислокации указанных разведорганов, состав руководителей и агентуры, направленность их активности. Были, к примеру, разработаны мероприятия по захвату объектов дела «Акулы» обер-лейтенанта Цирке и Яренко, которые к февралю 1944 г. уже находились в Николаеве. Там работала зафронтовая радиорезидентура «Буревестник», созданная в рамках дела «Акулы» УКР «Смерш» Отдельной Приморской армии (ОПА) (создана на базе Северо-Кавказского фронта. — А.З.). В Николаев предполагалось направить агентурную группу «Ракета» для проведения операции[768]. Всё было подготовлено, однако осуществить задуманное военными контрразведчиками не удалось по не зависящим от них причинам: морская абверкоманда была передислоцирована в Одессу, а затем в Румынию.
Обобщённые результаты работы УКР «Смерш» ОПА за период наступления в Крыму отражены в докладной записке от 27 апреля 1944 г. Сюда вошло и многое из проделанного в рамках агентурных дел «Акулы» и «Дромедар»[769]. Отмечу лишь один важный фрагмент из указанного документа: «добыт документальный материал (записи известного германского агента Хмырова) о личном составе, агентуре и структурном построении следующих германских разведывательных и контрразведывательных органов: «Марине-Абвер» — МБО Чёрного моря, абверкоманда капитан-лейтенанта Ноймана, абверкоманда обер-лейтенанта Цирке, абверкоманда-320, абверкоманда-301, ГФП 647»[770].
Завершая исследование по заявленной теме, нельзя не упомянуть о докладной записке начальника ГУКР «Смерш» В.С.Абакумова от 12 мая 1944 г., адресованной Верховному Главнокомандующему И.В.Ста-лину. В документе указаны результаты оперативных мероприятий по розыску агентов морской разведывательной команды НБО, а факти-
чески по делу «Акулы». В частности, указано, что органами контрразведки за период 1943–1944 гг. были заброшены на сторону противника пять агентов, которые внедрились в НБО и его передовые команды. В итоге их деятельности, а также проведённого в отношении разоблачённых шпионов и диверсантов следствия и активного розыска было арестовано 96 агентов немецкой военно-морской разведки. Ещё ряд агентов после соответствующей обработки нашими зафронтовы-ми агентами бежали к партизанам либо явились с повинной[771]. Только по данным, полученным от одного такого человека — Н.Ткаченко, было арестовано 30 агентов черноморской абверкоманды НБО, оставленных немцами в Крыму для проведения подрывной и шпионской работы. Уже в Одессе были арестованы несколько агентов указанного разведоргана, проходивших по делу «Акулы».
Серьёзные удары «Акулам» и «Дромедару», которые нанесли военные контрразведчики Северо-Кавказского фронта (Отдельной Приморской армии), Черноморского флота, 4-го Украинского фронта и сотрудники территориальных органов НКГБ СССР на Кубани, в Крыму, в городах Мариуполь, Николаев, Одесса, а затем в Румынии и Германии, позволяют утверждать, что шпионско-подрывную активность немецкой военно-морской разведки удалось во многом парализовать.
Статья 9. «Разгром» «Цеппелин-Зюд» в Грузии
В ночь на 9 июля 1943 г. на территории одного из районов Грузинской ССР с германского военного самолёта была сброшена группа агентов разведоргана «Цеппелин-Зюд» в количестве семи человек[772]. Появление самолёта не было зафиксировано системой ПВО Закавказского фронта, и поэтому местные органы НКВД — НКГБ не организовали поисковых мероприятий, как полагалось по имевшимся инструкциям. Однако уже утром основная часть группы парашютистов (шесть человек) добровольно явилась с повинной в районный отдел НКВД. Вскоре был задержан и седьмой агент немецкой разведки — Г.Канделаки, который, зная о просоветских настроениях остальных лиц из группы, решил скрыться и самостоятельно выполнять задания разведки противника по созданию банд из числа дезертиров и бывших участников националистического подполья в Грузии в середине 1920-х годов.
Всех немецких агентов доставили в Тбилиси, где их допросили сотрудники НКГБ Грузинской ССР и Управления контрразведки «Смерш» Закавказского фронта. Наиболее подробные, а следовательно, наиболее интересные для чекистов показания дал старший группы Шота Александрович Ходжава. Для начала он сообщил полные установочные данные о себе. Оказалось, что Ходжава в 1938 г. окончил в Кутаиси педагогический институт, уже через год был призван для прохождения службы в Красную армию и до начала Великой Отечественной войны состоял на должности помощника начальника связи 952-го артиллерийского полка 386 стрелковой дивизии. В составе своей воинской части он принимал участие в защите Севастополя, но в силу сложившихся боевых обстоятельств 1 июня 1942 г. оказался в плену у немцев и содержался в лагерях военнопленных на территории Крыма.
Имея свои тайные замыслы, полевое подразделение абвера добилось у своего военного руководства решения о сосредоточении в лагере г. Бахчисарая бывших советских военнослужащих — уроженцев Закавказья и Северного Кавказа. Немецкие разведчики организовали именно в этом лагере предварительное изучение военнопленных и их идеологическую обработку в националистическом, сепаратистском духе. В этой работе активное участие принимали грузины — эмигранты, среди которых особой активностью отличались А.Орагвелидзе и Т.Картвелишвили[773]. Здесь следует отметить, что эти «идеологи» не просто изучали военнопленных, а целенаправленно выбирали тех, кто был бы способен участвовать в разведывательно-подрывной работе по заданиям германских спецслужб, включая и «Цеппелин», созданный в марте 1942 г. Главным управлением имперской безопасности (РСХА) для политического разложения тыла Советского Союза[774].
Справка:
Именно в Бахчисарае, в лагере военнопленных, Ходжава и некоторые другие будущие агенты немецкой разведки были завербованы А.Орагвелидзе и Т.Картвелишвили при участии офицера СД и направлены в так называемый особый предварительный лагерь для агентов — уроженцев Кавказа, расположенный обособленно на территории концентрационного лагеря Пиркенау, в Освенциме (Аушвиц)[776]. Фактически под вывеской особого предварительного лагеря скрывалась разведшкола «Цеппелина».
Ещё до прибытия в разведшколу Ходжава создал небольшую, но достаточно сплочённую группу советских патриотов из числа военнопленных и рекомендовал своим товарищам, также, как и он сам, дать согласие на вербовку в качестве агентов германского разведоргана «Цеппелин». Именно так они и поступили и в дальнейшем обучались в аушвицкой школе, непосредственно подчинённой Главному управлению имперской безопасности в Берлине. После интенсивной подготовки в течение нескольких месяцев «военнопленные» из лагеря Аушвиц были направлены в Крым, а затем в Бердянск, в распоряжение особой команды «Цеппелина» при оперативной группе «Д» полиции безопасности и СД, руководимой штурмбанфюрером СС В.Курреком[777].
Находясь в Крыму, Ходжава и другие члены его группы пытались установить связь с советскими партизанами, но это, к сожалению, им не удалось. Более того, группа едва не провалилась, нарвавшись на предателя. Он донёс своему оперативному куратору из гестапо о неблагонадёжности ряда завербованных «Цеппелином» агентов. Немцы провели внутреннее расследование и, ничего не доказав, решили всё же рассредоточить близких к Ходжаве людей по другим подразделениям спецслужб, включая и дислоцированные в Германии. Однако в связи с тем, что план использования агентурной группы уже был утверждён в РСХА, через полтора месяца проверок всех вновь собрали в Бердянске и объявили, что предполагается их заброска в Грузию. Группе был присвоен псевдоним «Вера-1», и, как уже говорилось выше, 9 июля 1943 года их десантировали с самолёта на территорию Амбролаурского района Грузинской ССР. «Вера-1» получила задание легализоваться и устроиться на жительство недалеко от Тбилиси и приступить к выполнению плана главной команды «Цеппелина» на советско-германском фронте («Руссланд Зюд»), именуемой для непосвящённых штабом доктора Редера[778]. В части сбора военных сведений Ходжава и подчинённые ему агенты должны были устанавливать места дислокации воинских частей Красной армии, давать данные об их вооружении и передислокации, о политико-моральном состоянии советских военнослужащих, а также выяснить, имеются ли в Закавказье английские войска. Для оперативной передачи в разведцентр добытой информации в группе «Вера-1» имелись две радиостанции, которые чекисты получили в своё распоряжение после явки членов группы с повинной. Наряду с указанным разведзаданием перед группой «Вера-1» германская политическая разведка поставила задачу ещё более важную, по мнению руководителей «Цеппелина», а именно: вербовать антисоветски настроенных граждан для использования их в подготовке вооружённого восстания[779].