2) создание сети из пяти захваченных радиостанций (Пудож, Ярославль, Вологда, Москва и станции Обозерской Северной железной дороги) для передачи дезинформационных сведений о концентрации наших войск и техники на Кольском полуострове (январь 1943 г.);
3) в увязке друг с другом работало девять радиостанций (базовая радиоигра «Опыт») для передачи дезинформации военного характера в период подготовки и осуществления наступления наших войск на Курской дуге (май — июнь 1943 г.).
Всего со дня создания ГУКР НКО «Смерш» в апреле 1943 г. и до конца года было проведено 30 радиоигр, о чём В.Абакумов доложил И.Сталину и В.Молотову запиской № 360/А от 15 января 1944 г.[274] В результате этих игр было арестовано 40 агентов противника, изъято более 500 кг взрывчатки, 13 ящиков винтовочных патронов и много других материальных средств для проведения шпионской и диверсионной работы в тылу Красной армии.
Свидетельством успешности действий военной контрразведки является тот факт, что участвовавших в радиоиграх агентов противника, перевербованных сотрудниками «Смерша», немцы наградили орденами и медалями, а пятерых даже дважды. Что касается ГУКР НКО «Смерш», то около 10 секретных сотрудников из числа вышеуказанных агентов были представлены и удостоились советских правительственных наград.
Наряду с решением основных вопросов в области контрразведки органы «Смерш» (также, как и ранее особые отделы НКВД) уделяли необходимое внимание оказанию помощи командованию в поддержании высокой боеготовности войск. Эта задача была комплексной и распадалась на многие компоненты, как-то: выявление предпосылок к утечке важной информации о замыслах и планах военного руководства; вскрытие и нейтрализация через оперативные возможности факторов, отрицательно сказывавшихся на политико-моральном состоянии войск; своевременное получение информации о недостатках в снабжении воинских частей всеми видами довольствия, обеспечении их оружием, боевой техникой и боеприпасами; проведение расследований фактов срыва выполнения боевых задач и т. д. Устанавливая объективные причины и условия тех или иных недостатков, сотрудники военной контрразведки концентрировались на роли субъективных факторов в происходивших событиях. Именно на это нацеливался их агентурно-осведомительный аппарат.
По указанным выше и иным вопросам представлялись письменные сообщения членам военных советов фронтов и армий, командирам соединений и воинских частей. При необходимости руководители отделов и управлений контрразведки делали устные доклады на заседаниях военных советов. В подавляющем большинстве случаев по итогам докладов принимались конкретные решения по исправлению допущенных конкретными должностными лицами ошибок, им указывалось на ненадлежащее выполнение служебных обязанностей, разгильдяйство и недисциплинированность. По наиболее серьёзным фактам командующие и другие члены военных советов давали распоряжения военно-прокурорским работникам оценить представленную аппаратами «Смерш» информацию на предмет установления признаков состава того или иного преступления в действиях военнослужащих. Так, особый отдел НКВД Северо-Кавказского фронта по поручению Военного совета расследовал причины серьёзных потерь и срыва наступления 4-го казачьего кавалерийского корпуса в январе 1943 г. Как выяснилось, в наступлении не участвовала приданная корпусу танковая группа, которую своевременно не обеспечили дизельным топливом. Были установлены преступная халатность и безответственное поведение со стороны начальника штаба тыла фронта и ещё нескольких должностных лиц. Все материалы расследования УКР «Смерш» СКФ передало в апреле 1943 г. в военный трибунал, который приговорил виновных к различным срокам исправительно-трудовых лагерей с отсрочкой исполнения приговора до окончания боевых действий[275].
В мае 1943 г. Там же, на Северо-Кавказском фронте, контрразведчикам пришлось проводить ещё одно расследование. На станции Усть-Лабинской Краснодарского края всего лишь от одной бомбы, сброшенной с внезапно появившегося самолёта противника, было уничтожено два эшелона, один с боеприпасами, а другой — с боевой техникой и военным имуществом. Всего взорвалось и выгорело 88 вагонов. Сотрудники «Смерша» доказали виновность начальника станции, военного коменданта и его помощника, которые грубо нарушили установленные приказами НКО и НКПС правила формирования и размещения на станциях воинских эшелонов. В частности, в одном и том же эшелоне перевозились боеприпасы и самовозгорающаяся жидкость «КС», а второй эшелон стоял параллельно первому[276].
В положении о ГУКР НКО «Смерш» содержалось указание на то, что Главк и его подчинённые органы выполняют, помимо своих прямых обязанностей, конкретные поручения наркома обороны. На протяжении 1943–1945 гг. И.В.Сталин не раз использовал своё право.
В 1942–1943 гг. на основе информации военной контрразведки и политорганов создавались комиссии ГКО. В мемуарной литературе существуют противоречивые оценки их работы, особенно в тех случаях, когда выводы «представителей Москвы» и конкретные решения не совпадали с мнениями командующих фронтами и армиями. Следует прямо сказать, что в ряде случаев члены комиссии расширительно трактовали данные особых отделов (органов «Смерш»), да и в спец-сообщениях военных контрразведчиков и политработников иногда сгущались факты.
Это происходило в силу ряда причин, прежде всего из-за неполноты информации о произошедших событиях. Командующий Донским фронтом генерал армии К.К.Рокоссовский сожалел о снятии с должностей генералов В.Д.Крюченкина (командующий 4-й танковой армией) и А.И.Данилова (командующий 21-й армией). Этот факт произошёл после доклада Верховному Главнокомандующему выводов комиссии ГКО под руководством Г.М.Маленкова и заместителя начальника Генерального штаба по организационным вопросам генерал-майора Ф.Е.Бокова[277]. Выводы комиссии базировались в основном на данных контрразведчиков и политработников.
Иную оценку работы одной из комиссий ГКО даёт только что вступивший в командование фронтом генерал-полковник А.И.Ерёменко. Вот что он записал в своём дневнике: «6 мая 1943 г. на Калининский фронт приехала комиссия ГКО во главе с тов. Щербаковым А.С. (секретарь ЦК и начальник Главного политуправления Красной армии), члены комиссии тов. Хрулев и тов. Кузнецов. Цель приезда: проверить и навести порядок в вопросах снабжения и обеспечения войск, так как были случаи (за что и сняли Пуркаева) больших перебоев в питании. Люди недоедали из-за плохой организации снабжения. В первом квартале 1943 г. было 76 случаев смерти от истощения».[278]
Комиссия, изучив состояние дел, провела совещание с начальниками тыла дивизий и армий и потребовала устранить факты неорганизованности в снабжении, особенно в подвозе продовольствия в боевые порядки, дать должную оценку фактам хищения продуктов питания.
По результатам работы комиссии ГКО принял постановление, в котором резко осуждалась плохая работа бывшего командующего Калининским фронтом генерал-полковника М.А.Пуркаева. Приказом НКО № 0374 от 31 мая 1943 г. М.Пуркаеву и члену Военного совета фронта генерал-лейтенанту Д.С.Леонову был объявлен выговор. Лиц начсостава, допустивших перебои в питании бойцов, предписывалось направить в штрафные батальоны. В пункте № 16 приказа наркома обороны указывалось следующее: «Военным советам фронтов (армий), военным прокуратурам и трибуналам усилить меры борьбы с хищениями и разбазариванием продфуража, неуклонное применение к нарушителям законов Постановления Государственного Комитета Обороны от 3 марта 1942 г. № 1379с»[279].
По поручению ГКО в июле 1943 г. военные контрразведчики осуществили негласную проверку работы Советского транспортного управления в Иране. Они выяснили, что огромное количество грузов, таких как броневая сталь для танковой промышленности, рельсы, трубы и т. д., поставленные для СССР союзниками, лежат без движения, продукты питания расхищаются, их учёт абсолютно запущен. Деятельность начальника транспортного управления генерал-майора Л.Е.Краснова была признана не соответствующей стоящим задачам. На основании доклада ГУКР НКО «Смерш» в Иран была направлена комиссия ГКО, которая перепроверила и в итоге подтвердила всё, что выявили военные контрразведчики. Однако вскрытые недостатки устранялись крайне медленно. В августе 1943 г. по поручению ГКО вновь негласно проверил работу транспортников в Иране. Было установлено, что на складах скопилось более 60 тысяч тонн бензина и 6 тысяч тонн пороха, так необходимых Красной армии.
Через свои негласные возможности военные контрразведчики в 1943 г. выявили серьёзные недостатки в работе Главного управления формирования и укомплектования войск. Вскрылась картина «самостийных» действий заместителя наркома обороны — начальника Главка генерал-полковника Е.А.Щаденко. С мая 1942 и по середину 1943 г. он без разрешения Правительства СССР и ГКО передал разным наркоматам более 300 тысяч человек военнообязанных, подлежащих направлению в войска. За эти и иные нарушения Е.А.Щаденко был снят со своей должности и назначен с понижением.
В ноябре 1943 г. ГКО поручил ГУКР НКО «Смерш» провести параллельно с командованием выяснение недостатков в организации и осуществлении десанта в Крыму. Особое внимание чекисты обратили не субъективные причины неудачных действий. Выяснилось, что командующие 18-й и 56-й армий из-за личных взаимоотношений иногда действовали несогласованно.
Ещё одна комиссия ГКО побывала в июле 1943 г. на Воронежском фронте. Она разбиралась с причинами больших потерь в бронетехнике. По некоторым оценкам, только за 12 июля 1943 г. они составили до 530 танков и САУ. В основном эти потери относились к 5-й гвардейской танковой армии. Комиссия, которую возглавлял член ГКО Г.Ма-ленков, пришла к выводу, что действия войск Воронежского фронта 12 июля являются образцом неудачно организованной и проведённой боевой операции. По результатам работы комиссии несколько командиров из числа высшего начальствующего состава были отстранены от командования соединениями и объединениями[280].
Среди материалов, лёгших в основу выводов комиссии, были и спецсообщения УКР «Смерш» Воронежского фронта. Здесь следует напомнить, что ещё в конце 1941 г. Главный военный прокурор В.Носов издал приказ, в котором содержался запрет на самостоятельное расследование неудачных боевых операций[281].
Однако в отличие от прокурорских работников аппараты военной контрразведки фронтов и армий по указаниям соответствующих военных советов занимались расследованиями, а также в большинстве случаев оперативно сопровождали работу разного рода комиссий и представляли в их распоряжение легализованные агентурные материалы.
Достаточно эффективно советские военные контрразведчики работали по вопросу вскрытия причин, условий и конкретных фактов утечки важной секретной информации, выявляли военнослужащих и служащих армии и флота, допускавших нарушения правил секретного делопроизводства. Особенно важным это направление деятельности становилось при подготовке и проведении разного уровня боевых операций.