Активная разыскная работа проводилась сотрудниками «Смерша» и непосредственно среди личного состава военнослужащих и служащих Красной армии и флота. К сожалению, они нередко сталкивались с фактами, когда некоторые командиры без всякой проверки зачисляли на службу или работу лиц, проживавших на оккупированной территории, бежавших из плена или вышедших из окружения, что создавало условия для проникновения в воинские части агентуры противника, изменников Родины и пособников оккупантов. По информации военной контрразведки, Генеральный штаб и Главное управление кадров НКО СССР не раз издавали соответствующие распоряжения, которые приводили к некоторым положительным сдвигам в указанном выше вопросе. Однако порочную практику искоренить не удалось вплоть до окончания Великой Отечественной войны. Поэтому аппараты «Смерш» брали на учёт всех, кто не прошёл необходимую проверку, добивались через командование и политорганы их увольнения либо направления на сборно-пересыльные пункты для более тщательного изучения. Такие меры далеко не всегда находили понимание у командно-начальствующего состава среднего уровня да и у отдельных лиц, носивших генеральские погоны. Характерный в этом отношении пример привёл в своих мемуарах Маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский. Зимой 1942 г. его подчинённые доложили о том, что наши войска освободили советских военнопленных, содержавшихся немцами в двух лагерях. Начальник политотдела предложил зачислить их в воинские части. «Это была верная мысль, — пишет Константин Константинович. — Послали в Козельск группу офицеров штаба, политработников и врачей. Отобрали пригодных по здоровью. Эти люди столько испытали за время оккупации, что готовы были идти на любую опасность, лишь бы отомстить ненавистному врагу»[253]. А вот органы военной контрразведки были поставлены уже перед свершившимся фактом зачисления бывших военнопленных в части и учреждения наших войск.
УКР «Смерш» Южного фронта выявило и разоблачило окончившего варшавскую разведшколу Абвера Н.Трофименко, который под видом отставшего от своей части командира роты пытался проникнуть в одну из воинских частей 2-й гвардейской армии с разведывательными целями. Первоначально он внедрился на пересыльный пункт и был затем направлен в резерв командного состава, а уже оттуда прибыл в отдел кадров штаба армии и только там был арестован[254]. Подобных поверхностных проверок без участия сотрудников «Смерша» было немало.
Одним из оснований для организации разыскных мероприятий военными контрразведчиками являлись материалы, добытые в ходе проведения активной фронтовой работы. Суть её заключалась в проникновении в спецслужбы противника с целью получения упреждающей информации о планах и замыслах разведывательных, контрразведывательных и полицейских структур по вербовке, подготовке и внедрению их агентуры в воинские части действующей армии, прифронтовую зону и тыловые районы страны, а также в партизанские отряды и соединения, национальные патриотические организации. Такого рода работа проводилась и в первый период Великой Отечественной войны, однако по понятным причинам развернуть её в полную силу не представлялось возможным. Успехи советских войск в ходе контрнаступлений и наступательных операций позволили контрразведчикам действовать более активно.
Первое, что потребовалось сделать, — это проанализировать все ранее полученные материалы по конкретным разведывательно-диверсионным органам противника, действующим против того или иного фронта и армии. Собранные воедино данные стали основой для заведения объектовых агентурных дел на абверкоманды, абвергруппы и разведывательные школы.
В этих делах концентрировались протоколы допросов арестованных или явившихся с повинной шпионов и диверсантов Абвера и СД, а также доклады зафронтовых агентов, вернувшихся на нашу сторону после выполнения заданий военной контрразведки. Так, внедрённый ещё в июне 1942 г. в Смоленскую диверсионную школу, подчинённую абверкоманде-203, зафронтовой агент Особого отдела 20-й армии Западного фронта Михайлов (красноармеец 444-го стрелкового полка Алексей Семёнович Соболев) возвратился в конце января 1943 г. Он сообщил Особому отделу Калининского фронта ценные сведения о диверсионной школе, подготовленных и уже заброшенных в наш тыл агентах вражеских разведорганов[255].
Интересную информацию А.Соболев передал и ранее через посланного им курьера. Более того, он завербовал бывшего начальника штаба заградительного батальона 346-й стрелковой дивизии 61-й армии Петра Марковича Голокоза. Последний в августе 1942 г. попал в плен и с целью возвращения на сторону Красной армии дал согласие немецким разведчикам на вербовку. Он был направлен в так называемый лагерь МТС, а в действительности в смоленскую диверсионную школу, где и встретился с Михайловым. П.Голокоз уже самостоятельно завербовал 17 немецких агентов ещё до заброски их в наш тыл, дав им задание явиться в органы контрразведки. Все они исполнили задание и сдали сотрудникам «Смерша» заброшенных в группах с ними диверсантов, намеревавшихся выполнить поставленные немецкой разведкой задания[256].
По представлению ГУКР НКО «Смерш» указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1943 г. А.С.Соболев и П.М.Голокоз награждены орденами Красного Знамени за героизм и мужество, проявленные при выполнении заданий органов военной контрразведки в немецком тылу. Их материалы были ключевыми в агентурных делах, заведённых на абвергруппу-203 и смоленскую диверсионную школу (соответственно, «Кондотьеры» и «Взрыв»)[257].
Постепенно таких дел становилось всё больше и больше. Во второй половине 1942 г. и в первой половине 1943 г. было заведено всего лишь несколько объектовых агентурных дел (например, дело «Пауль Цвай» на абвергруппу-107 и её передовой пост и ещё на некоторые разведорганы)[258]. Позднее были приняты постановления о заведении более чем 20 подобных дел (агентурные разработки «Взрыв» и «Кондотьеры» на абвергруппу-203; «Птицеловы» на абвергруппу-209 («Бус-сард»); «Охотники» — на абвергруппу-205; «Яма» и «Коррозия» — на борисовскую разведшколу и др.).
По всем этим делам были намечены и реализованы конкретные оперативные планы, направленные на парализацию или снижение разведывательно-подрывной активности спецслужб противника. Если по агентурным делам «Пауль Цвай» и «Скорпионы» в абвергруп-пу-107 («Виддер») в 1942 г. удалось внедрить только одного зафронто-вого агента «Уланова», то за 1943 г. — уже И секретных сотрудников «Смерша» [259].
Один из них — зафронтовой агент «Патриот» — передавал чекистам данные на несколько десятков «учеников» борисовской разведшколы Абвера, перевербовал немецкого агента Шумилова, а за «успешное» выполнение диверсионного задания в тылу Белорусского фронта награждён был немцами бронзовой медалью. Особого успеха добилась зафронтовой агент Марта (УКР «Смерш» Брянского фронта), заброшенная в апреле 1943 г. в Орёл для проникновения в «Виддер». Выдержав серьёзные проверочные мероприятия со стороны германской разведки, она стала руководителем спецгруппы, в которую вошли ещё два агента-радиста «Виддера». В августе 1943 г. состоялась переброска группы в тыл Брянского фронта. Марта вышла на связь с военными контрразведчиками и представила им большое количество ценной информации[260]. Радиостанция агентурной группы «Марта» в течение некоторого времени, но практически до конца наступательной операции советских войск передавала противнику дезинформацию в интересах нашего командования.
По агентурному делу «Коррозия» УКР «Смерш» Брянского фронта проводило разработку борисовской разведывательной школы. Ещё в конце сентября 1942 г. в тыл противника на базу одной из партизанских бригад была направлена оперативная группа под руководством сотрудника Особого отдела 4-й ударной армии младшего лейтенанта П.Т.Дрега. Группа имела задание вербовать агентуру и внедрять её в разведшколы в Смоленске и Борисове[261].
Опергруппа добилась некоторых результатов в разработке борисовской разведшколы, но внедриться туда не удалось. Фактически продолжением работы явились мероприятия по агентурным делам «Коррозия» (УКР «Смерш» Брянского фронта) и «Яма» (УКР «Смерш» 1-го Белорусского фронта). В частности, по делу «Коррозия» военные контрразведчики задержали около десятка выпускников школы, перевербовали агента-радиста Богданова, а также ранее заброшенных в наш тыл агентов немецкой разведки Ростовцева и Свиридова. Предполагалось начать радиоигру с борисовской разведшколой и вызвать на контролируемую явочную квартиру связника. Кроме того, контрразведчики намеревались завербовать преподавателей школы И.Фролова и Д.Шинкаренко. Однако реализовать намеченные планы не удалось в силу ряда допущенных оперативных ошибок. Аналогичные ошибки имели место и по агентурному делу «Кондотьеры» на абвер-группу-203, которая черпала кадры из борисовской разведшколы[262].
Более эффективно шла работа по агентурному делу «Яма». Контрразведчики 1-го Белорусского фронта с начала лета 1943 г. уже вели радиоигру с абвергруппой-203. К этому времени было перевербовано несколько бывших «курсантов» разведшколы и один из них в рамках агентурной комбинации «Рояль» заброшен в немецкий тыл под видом агента, уже выполнившего задание.
На декабрь 1943 г. в борисовской разведшколе разновременно поработали, выполняя поручения сотрудников «Смерша», семь зафронтовых агентов. Секретные сотрудники Николаев и Кторов, вновь заброшенные противником в наш тыл, использовались в радиоиграх «Музыка» и «Опыт». В ходе последней на конец сентября 1943 г. удалось вызвать на нашу сторону и арестовать трёх опытных агентов борисовской разведшколы и передать противнику большое количество дезинформационных сведений. Всего по агентурному делу «Яма» военные контрразведчики арестовали 15 бывших «курсантов» и 220 объявили в розыск на основе полученных от зафронтовых агентов данных.
Активно разрабатывалась и абвергруппа-203, использовавшая агентуру борисовской разведшколы и смоленской диверсионной школы, действовавших против войск Брянского, Центрального и Воронежского фронтов, а позднее и против 1-го Белорусского.
В полосе ответственности УКР «Смерш» Западного фронта действовала абвергруппа-108 под радиопозывным «Эбер». Она была придана 4-й германской армии и особенно активизировалась в июле-августе 1943 г. — накануне и в период проведения войсками Западного, а также Брянского и Центрального фронтов стратегической Орловской наступательной операции. В ходе разработки этого разведоргана только контрразведчики Западного фронта за июнь-август арестовали 11 его агентов. Сотрудники фронтового управления «Смерш» выяснили, что на разведпункте в Рославльском районе Смоленской области сконцентрировано до 30 подготовленных шпионов и диверсантов, причём число их растёт за счёт новых вербовок среди советских военнопленных.
Чтобы парализовать деятельность «Эбера» и его разведпункта были спланированы и проведены агентурные комбинации «Катализаторы», «Бумеранг» и «Рейд». Только по делу «Катализаторы» в тыл противника для закрепления в абвергруппе-108 военные контрразведчики пе-ребросили двух перевербованных ими агентов противника. Один из них — Матырев — должен был завербовать в интересах УКР «Смерш» Западного фронта бывшего военнопленного В.Кондаурова, постоянно работавшего в разведпункте, но просоветски настроенного, который мог сам стать вербовщиком и склонять немецких агентов к явке с повинной после заброски в тыл Красной армии[263].
В 1943 г. наращивала свою активность абверкоманда-103 (радиопозывной «Сатурн»). Она действовала против Западного, Калининского, Брянского и Центрального фронтов, а подчинялась армейской группе «Митте». Агентуру для «Сатурна» немцы готовили в местечке Катынь, недалеко от Смоленска. Там обучался и советский военнопленный лейтенант Александр Иванович Козлов, он же немецкий агент Меньшиков. В конце июня 1943 г. германская разведка забросила его в тыл нашей армии в Тульскую область. Он направлялся как курьер к агенту «Сатурна» Ароматову в подмосковную деревню Малаховку. Однако Меньшиков сразу же явился с повинной в отдел «Смерша» 323-й стрелковой дивизии, а вскоре был доставлен в ГУКР НКО «Смерш» в Москву. Сведения, сообщённые Козловым, полностью совпадали с материалами ранее ушедшего к партизанам сотрудника паспортного бюро катынской (позднее борисовской) разведшколы. Он передал чекистам фотографии 141 агента немецкой разведки, дал установочные данные и характеристики на многих из них, указал фамилии, под которыми их забросили в наш тыл. Кроме того, «паспортист» дал фото 91 курсанта разведшколы. С учётом этих обстоятельств в ГУКР НКО «Смерш» решили использовать Козлова в разработке разведоргана врага «Сатурн» и завербовали его под псевдонимом Следопыт. 17 июля 1943 г. он был переброшен через линию фронта. Успешно отчитавшись о «выполнении» задания, он по предложению руководителя агентурной работы «Сатурна» зондерфюрера Фурмана занял должность преподавателя центральной школы абверкоманды-103. Уже в конце августа 1943 г. от Следопыта прибыл курьер — заброшенный на сторону советских войск радист Березовский с паролем «Байкал-61», а затем и другие завербованные Козловым агенты, которые доставили в органы военной контрразведки исключительно важную информацию. Сам Козлов действовал в «Сатурне» до апреля 1945 г. В общей сложности он передал в органы «Смерш» данные на 80 официальных сотрудников и агентов вражеских разведорганов. За выполнение заданий советской военной контрразведки А.И.Козлов был представлен к правительственной награде[264].
Объектами проникновения для органов «Смерш» являлись и раз-ного рода антисоветские вооружённые формирования, созданные германским командованием ещё в первый период войны. Среди таких формирований была и Русская освободительная армия (РОА).
ОКР «Смерш» 60-й армии Центрального фронта в разгар Курской битвы разработал агентурную комбинацию по внедрению в РОА своего секретного сотрудника под вымышленной фамилией Давыдов. После активной оперативной и идеологической подготовки агент был переброшен через линию фронта под видом перебежчика. Перед Давыдовым поставили задачу проникнуть на службу в РОА, занять там командную должность и обеспечить переход возможно большего числа солдат и офицеров на сторону Красной армии для обеспечения того или иного тактического успеха советских воинских частей. Благодаря хорошей подготовке и личным качествам агент проник не только в РОА, но и в спецлагерь особой команды «Цеппелина» в городе Зандберге. Вскоре от него прибыл курьер