6) внедрение агентуры в партизанские отряды из числа лиц, ранее не призванных в Красную армию по тем или иным причинам либо из бывших военнослужащих, осевших на жительство на оккупированной территории; расчёт в данном случае делался на то, что партизанские отряды на уже освобождённой территории будут расформированы, а их бойцы и командиры пополнят ряды Красной армии.
По данным ГУКР НКО «Смерш», за сентябрь-ноябрь 1943 г. в полосе только 3-го Белорусского фронта на сторону советских войск вышло шесть партизанских бригад общей численностью более 5 тысяч человек. В ходе их фильтрации военные контрразведчики арестовали 92 партизан, обоснованно подозревавшихся в принадлежности к агентуре немецкой контрразведки и полицейских органов[237].
Особое внимание аппараты «Смерш» уделяли поиску агентуры спецслужб противника среди офицерского состава. Те, кто был ранее в плену либо вышел из окружения в одиночном порядке и при сомнительных обстоятельствах, подлежали фильтрации. Постепенно эта работа упорядочивалась на основе приказов и директив командования. Так, Главное управление кадров НКО СССР издало в начале октября 1943 г. специальную директиву, предписывавшую в запасных офицерских полках создавать проверочные комиссии, в состав которых в обязательном порядке требовалось включать представителей управлений и отделов военной контрразведки[238].
Эта мера способствовала разыскной работе органов «Смерш». Так, за сентябрь-декабрь 1943 г. контрразведчики 3-го Белорусского фронта выявили среди личного состава запасного офицерского полка 39 агентов противника, пытавшихся проникнуть в действующие части. Один из разоблачённых шпионов — бывший начальник ветеринар-ской лечебницы кавалерийской дивизии Б. — попал в плен и в лагере был завербован гестапо, затем окончил бреславльскую разведшколу и вступил в антисоветскую организацию Боевой союз русских националистов, подконтрольную СД. Хорошо зарекомендовав себя в борьбе с партизанами, он прошёл переподготовку в разведшколе в городе Яблонь Люблинского округа Польши и был оставлен «на оседание» в районе наступления советских войск для дальнейшего проникновения в части Красной армии[239].
Результаты наступательных операций советских войск летом 1943 г. предполагали корректировку содержания некоторых направлений оперативной деятельности органов контрразведки «Смерш».
Операция «Цитадель» являлась последним крупным наступлением немецких войск на Восточном фронте. Стратегическая инициатива полностью и окончательно перешла к Красной армии. Это означало, что военным контрразведчикам всё чаще приходилось работать в условиях наступления, когда освобождались большие районы нашей страны. В этот период спецслужбы противника в своей разведывательно-подрывной работе сделали упор на создание агентурных позиций путём оставления шпионов и диверсантов в отбитых в ходе наступления районах в прифронтовом тылу. Следовательно, резко возрастало значение разыскных мероприятий. Выводы из ранее накопленного опыта розыска ГУКР НКО «Смерш» были изложены в приказе № 00204/сш от 2 сентября 1943 г. В его тексте констатировалось, что розыск агентуры противника всё ещё находится в неудовлетворительном состоянии. Достаточно много германских агентов, объявленных в розыск на основе добытых оперативных и следственных материалов, пока не задержаны. По показаниям ряда арестованных агентов было установлено, что отдельные из них до ареста неоднократно задерживались как лица, подозревавшиеся в шпионаже, но после поверхностной проверки документов освобождались, даже не подвергшись личному обыску. В целях усиления розыска начальник ГУКР НКО «Смерш» приказал ещё раз проверить разыскную работу всех аппаратов военной контрразведки и устранить выявленные недочёты. Далее следовал перечень конкретных мер, в том числе создание внештатных оперативно-разыскных групп с включёнными в их состав агентами-опознавателями. Одному из своих заместителей и начальнику 3-го отдела ГУКР НКО «Смерш» В.Абакумов поручил разработать инструкцию для подчинённых органов по розыску агентуры противника[240].
Такая инструкция была подготовлена в короткий срок. В.Абаку-мов утвердил её, после чего объявил директивой ГУКР НКО «Смерш» № 49519 от 9 сентября 1943 г. Она содержала оперативные, заградительные и профилактические мероприятия. Основными из них были следующие: выявление вражеских агентов по признакам фиктивности документов и особенностям экипировки; опрос военнослужащих, находившихся в плену или вышедших из окружения при сомнительных обстоятельствах; обеспечение непроницаемости линии фронта; проверочная (фильтрационная) работа; изучение захваченных трофейных документов; опрос населения прифронтовой полосы и т.д.
Основным средством армейских контрразведывательных аппаратов в борьбе со шпионами, диверсантами и террористами, а также антисоветскими элементами являлись секретные сотрудники органов «Смерш». Это являлось важнейшим условием успешной борьбы с противником.
Основные направления деятельности органов военной контрразведки
Определение линий работы и тактических приёмов деятельности особых отделов, а затем и органов «Смерш» напрямую зависело от направленности и активности противостоящих разведорганов противника на том или ином участке фронта.
Набор оперативных мероприятий, их объём и интенсивность определялись в зависимости от того, что происходило на фронтах: оборонялись ли советские войска, либо наступали, от успешности того и другого. Начиная со второй половины 1942 г. и особенно после эффективного контрнаступления под Сталинградом перед руководством органов госбезопасности и военной контрразведки со всей очевидностью встал вопрос о необходимости активной разыскной работы на освобождаемой от врага территории. Было очевидным, что прифронтовой тыл противник постарается насытить агентурой, оставленной «на оседание», а также нацеленной на непосредственное проникновение в воинские части, штабы и учреждения Красной армии.
Для второго периода войны характерным стало использование спецслужбами врага хорошо подготовленной в созданной для этой цели сети разведывательных школ и курсов агентуры. Слабо обученные диверсионно-разведывательные кадры из числа советских военнопленных уже не могли принести противнику существенную пользу.
Разыскная работа на ранее оккупированной врагом территории проводилась органами госбезопасности и ранее, в первый период Великой Отечественной войны, однако масштабы её были невелики и результативность оставляла желать лучшего.
Органы военной контрразведки зимой 1942/43 г. столкнулись с необходимостью фильтрации большого числа бывших военнопленных и организации проверочной работы в отношении призываемых в Красную армию граждан, проживавших в освобождённых районах. Кроме того, следовало развернуть оперативные мероприятия среди военнопленных противника. До наступления под Сталинградом их число росло достаточно медленно и к середине ноября 1942 г. не превышало 20 тысяч[241]. Однако уже к концу года через приёмные пункты прошло 80 тысяч немецких и итальянских военнопленных. Всего же в плену у советских войск только в результате ликвидации котла в районе Сталинграда оказалось почти 152 тысяч человек. В частях 6-й армии фельдмаршала Ф.Паулюса служило, по некоторым данным, 51 780 так называемых хиви, то есть советских граждан, добровольно надевших форму врага, участвовавших в боях либо выполнявших вспомогательные функции. Лишь в одном 524-м гренадерском полку разгромленной под Сталинградом 297-й немецкой пехотной дивизии по состоянию на 12 ноября 1942 г. числилось 106 человек, служивших в качестве ездовых, шофёров, поваров и рабочих на передовой.
Для содержания военнопленных противника и фильтрации бывших советских военнопленных в конце февраля 1942 г. Наркомат внутренних дел СССР создал 19 спецлагерей, в каждом из которых из оперативного состава и следователей военной контрразведки были организованы особые отделы. В ходе и после завершения Сталинградской битвы в спецлагерях и на сборно-пересыльных пунктах были собраны 128 132 человека из числа освобождённых из плена или находившихся в окружении. Из них после краткой проверки были направлены в части Красной армии 21 804 человека, а в отношении остальных проводились более углублённые фильтрационные процедуры[242].
Государственный комитет обороны возложил на органы госбезопасности задачу по организации агентурно-оперативной работы среди военнопленных и интернированных. С этой целью ещё в 1941 г. в НКВД СССР было образовано Главное управление по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ), включавшее в свой состав оперативно-чекистский отдел, который руководил оперативно-чекистскими отделами (отделениями) в лагерях. Основными задачами агентурно-оперативной работы среди военнопленных и интернированных были: сбор разведывательных сведений, представляющих интерес для Красной армии; вербовка агентов и подготовка их для использования за границей; выявление официальных сотрудников и агентов вражеских разведывательных органов; разоблачение деятельности разведывательных, контрразведывательных и карательных органов противника; вербовка агентов в целях контрразведывательной работы среди военнопленных и интернированных; выявление среди военнопленных бывших советских граждан — изменников Родины, участников фашистских злодеяний; агентурное изучение политических настроений, выявление и ликвидация нелегальных фашистских, диверсионных, шпионских и иных подрывных организаций; пресечение различных внутрилагерных преступлений; выявление и пресечение подрывной деятельности агентов американской и английской разведок, проводимой против СССР; выявление высококвалифицированных специалистов с целью их последующего использования в интересах нашей страны.
Учитывая, что военнопленные являются ценнейшим источником информации о противнике, органы госбезопасности уделяли особое внимание сбору через них разведывательных сведений. Военнопленные, среди которых были не только кадровые офицеры и солдаты, но и лица, мобилизованные из учреждений государственного аппарата, различных отраслей промышленности, научно-исследовательских и других учреждений Германии, представляли значительный интерес. Они сообщали важные сведения об армии и военно-экономическом потенциале противника, о новых видах вооружения, об аэродромах, укреплениях и других военных объектах, а также о различных государственных, военных и дипломатических секретах и мероприятиях правительства фашистской Германии и её сателлитов. Как следует из докладной записки Л.П.Берии Сталину № 337/6 от 3 апреля 1943 г., на 25 марта 1943 г. в лагерях содержалось 93 663 военнопленных. Всего же содержалось 159 474 военнопленных[243].
В ходе опросов военнопленных с целью сбора разведывательных данных органы госбезопасности уделяли особое внимание получению сведений, в которых нуждалось советское командование. Для этого были составлены специальные вопросники, которыми оперативные работники руководствовались в работе с агентами, при допросах военнопленных и при проведении других мероприятий с целью добывания нужной информации. В годы войны органами госбезопасности было получено от военнопленных, обработано и направлено командованию Красной армии, различным наркоматам и ведомствам свыше 6 тысяч разведывательных документов.
Работа по выявлению сотрудников и агентов разведорганов противника позволяла устанавливать основные направления деятельности немецко-фашистской разведки, пресекать её подрывные акции на нашей территории, выяснять, в какой мере она при переброске своих агентов через линию фронта использовала сопредельные с Советским Союзом страны (Турцию, Швецию и другие государства). Добытые данные о деятельности разведывательных и контрразведывательных органов противника помогли сделать некоторые выводы и об ошибках, допущенных советскими спецслужбами.
На основании этих сведений органы госбезопасности получили возможность вскрывать в последующем подрывную деятельность агентов фашистских спецслужб, руководителей реакционных политических партий, организаций в Польше, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и в других странах. Большое значение имели также данные, полученные от военнопленных-разведчиков, об агентуре разведывательных органов Германии и её сателлитов в различных капиталистических странах, в первую очередь в США и Англии. Эти сведения были использованы советской разведкой в интересах СССР.