Он игнорирует удары. Не морщится ни разу. Не отстраняется ни на миллиметр.
— Что ты забыла в этой глуши, Элла? Давай уедем отсюда. Я порвал все связи с семьей, клянусь. Ты мне веришь?
На нас прекратили «указывать пальцами». Поговорили, пошептались и выскочили на берег, потому что наступило время магии. Теперь парни должны сорвать какой-нибудь из венков. А это развлечение, пожалуй, поинтереснее, чем следить за тем, как Тим меня обжимает.
— Ти-мур… — рычу я.
На берегу настоящая тусовка. Все забыли о нас, к счастью. Включили громко музыку, устроили танцы. Парни под хохот и одобрительные выкрикивания девушек сдергивают венки. Наверняка кто-то уже заполучил и мой.
— Пожалуйста, поверь мне, умоляю. Мне безразлично, чей у тебя ребенок в животе. Как я и говорил раньше, он в любом случае мой. — Тим слегка встряхивает меня, схватив не больно за предплечья. — Мой, понимаешь?
Он принимается убирать влажные пряди с моего лица, шеи.
— Давай уедем вместе, Элла. Давай, любимая! Я всё предусмотрел. Думаешь, почему я здесь. Потому что оставил вместо себя надежного человека. Клянусь чем захочешь, я понял свои ошибки и больше их не допущу.
Слушаю его, как завороженная. Сердце в груди подпрыгивает на каждое слово бывшего мужа, а мозг приказывает с решением не торопиться. Отвлекают женские голоса, произносящие мое имя единодушно. Я оборачиваюсь к берегу, и в глаза тут же бросается атлетическая фигура Игната. Он стоит напряженный у самой воды, расставив ноги. Я вижу отсюда, как полыхают его глаза, как свирепо подрагивают губы.
Краем уха слышу нетрезвый хохот Алины:
— А мы не пропускали твоего жениха, пока он венок не выберет! Мы сказали, что ты здесь! — икает она и рукой указывает на нас с Тимом.
Я отталкиваюсь от Тимура машинально и опускаю взгляд на руку Игната. Он сжимает в ладони край моего венка.
Глава 37
— У нас совпадение, ребят! — кричат на берегу.
Поздравляют, устраивают какой-то цирк, скандируют глупые частушки. Плыву быстро, но вода как будто не заканчивается. Оказавшись на суше, я прошу Алину успокоиться. Но она не слышит, и вместе с подружками едва ли не начинает вести хоровод вокруг нас с Игнатом.
— Что, венков больше не осталось? — рявкает глухо Тимур.
Девочки мгновенно замолкают и расходятся. У меня перед глазами словно пелена, пока ищу свои вещи в траве. Кое-как надев платье на мокрое тело, я убегаю прочь. Неужели я нашла уголок, где наконец-то чувствую себя в своей тарелке, чтобы потерять это? Как несправедливо.
Я настоящая трусиха, раз удираю отсюда. Запираюсь дома, пока на улицах деревни продолжается веселье. Настасья Павловна еще ни о чем не подозревает. Она возненавидит меня, когда узнает о том, что было. А ей расскажут, и совсем скоро. Ссылаюсь на плохое самочувствие, когда зовут обратно присоединиться к празднику. К счастью, меня никто не трогает. Ночью я не могу уснуть. Верчусь, переворачиваюсь с боку на бок. Сердце по-прежнему мечется в груди, словно я все еще там, у реки. К утру я, конечно, разбитая. Отражение в зеркале совершенно не радует. Еще и тошнит просто ужасно!
Приняв душ и собравшись, отправляюсь в дом Настасьи с мыслями, что уже приблизительно через три дня придет результат ДНК-теста. И тогда, возможно, все станет намного легче, проще. А вообще, если честно, хочется сложить вещи в чемодан и вернуться в Москву. Да, там мне определенно теперь будет одиноко, но… я не выдержу презрения мамы Игната.
— Доброе утро, — робко говорю я, входя на кухню.