— М-м-м, м-м-м, — на радость ей тянет он дольше и принюхивается. — Какой божественный аромат! Знаешь же, да, как я их люблю!

Его мама поглядывает на меня и с легкой дрожью в голосе говорит:

— А это вот мы с Эллочкой готовили. Для тебя, — сглатывает она беспокойно.

На нее это, конечно, мало похоже. Обычно Настасья со своим сыном не церемонится.

— Классно, — Аскаров мне подмигивает, но без какой-либо романтики, на что надеется его мама. — Пахнет невероятно, — он поглаживает себя по животу, и Настасья Павловна тут же начинает хлопотать на кухне.

Мне хочется скрыться. Теперь, когда даже мама Игната заметила его почти безразличное отношение ко мне, у меня есть желание уехать. И от него, и от Тимура. Просто остаться одной, наедине с собой. Но поступать так с ребенком нечестно.

— Мы завтра в Ярославль едем, помнишь? — спрашивает Аскаров за ужином.

А-а, точно. Вот почему он приехал раньше. Завтра нам предстоит делать тест на отцовство. И если будущий папа не Игнат, что будет потом? Настасья Павловна в любом случае будет лучшей бабушкой, поэтому я никогда не огорожу ее от ребенка, и буду только рада их общению.

— А зачем в Ярославль? — интересуется будто невзначай мама Аскарова, кладя перед ним еще одну тарелку с горой только что сваренных вареников. — А эти вот с вишней. На десерт, — гладит его по голове.

Мы с ним переглядываемся.

— Хочу… посмотреть город, в котором Игнат родился, — нахожу, что ответить я.

Этот ответ Настасью устраивает, она широко и лучезарно улыбается.

— Правда? Это замечательно! Ой, я пока сюда не переехала, ты знаешь, прожила в Ярославле без малого тридцать пять лет! Между прочим, этот город включен в ЮНЕСКО.

Настасья Павловна еще долго рассказывает о месте, в котором она провела свою молодость, родила сына, похоронила мужа. Игнат ее почти не слушает, весь в своих мыслях. А я не могу перестать смотреть на его красивый профиль, и в то же время мне немного боязно, что он повернет лицо и подловит меня. Давно сердце так громко не стучало. Почему ему нужно было отвергнуть меня, чтобы лишь потом я так сильно захотела его? Это странно, ненормально, неправильно, но мне так хочется, чтобы Аскаров подарил мне хоть каплю той нежности, той страсти которыми он одаривал меня раньше.

— Ладно, дамы, спокойной ночи, я спать. Будь готова к десяти утра, Элла, — он встает, целует маму в щеку.

А она серчает:

— Ты Эллочку бы тоже поцеловал, — шепчет она ему с недовольством, но я же прекрасно всё слышу.

Постеснявшись, делаю вид, что занята на кухне, а Игнат, вздохнув, бесится.

— Ма-ма!

— Всё-всё, не лезу, — обижается она.