— Слушаю, — говорю как можно чопорнее.
Бывший напрягается, по голосу слышу.
— М-м… все в порядке?
— В полном. Ты что-то хотел? — Мне больно разговаривать с ним в таком тоне, но злость и обида не оставляют выбора.
— Хотел узнать, как ты, — поразительно робко бормочет Тим.
Я понимаю, что это неправильно, но, сжав ладонями руль, будто специально издеваюсь над собеседником.
— А? Что? Не расслышала!
Тимур выдерживает недолгую паузу, после которой спрашивает прямо:
— Элла, все нормально?
Да не буду я притворяться овечкой, которую все устраивает. Ага, щас. Может, уже достаточно?
— Нет, — смело заявляю, но пальцы подрагивают, а лицо пылает. — Нет, ничего не нормально, Тим. Сделай уже выбор, пожалуйста. Я в приоритете… или нет?
И сбрасываю вызов, не дожидаясь от него ни ответа, ни задумчивого молчания, ни вопросов. Даже не стала тратить время на описание утреннего разговора с его подругой детства, которой он так дорожит. В конце концов, он взрослый мужчина. А для взрослого мужчины важнее всего жена и ребенок. И если ему так хочется опять завести со мной такие серьезные отношения, он должен научиться чем-то жертвовать. Я больше не хочу делать уступки. Я хочу быть первой, важной, первостепенной, черт побери. Вот как для…
Эта мысль точно бы не дала мне покоя, но помогла Сусанна Георгиевна. Хм, вот ее я точно не ждала увидеть у дверей бизнес-центра. Пряча ключи от машины в сумку, приказываю себе мысленно выровнять спину. Эта женщина собиралась убить моего ребенка, я клянусь, что ни одной минуты больше не буду мандражировать перед ней. Она просто не достойна: ни моего слова, ни моего взгляда, ни моих разговоров о ней.
Намереваюсь пройти мимо, но она ловит меня за руку. С вежливой улыбкой пропускаю в здание людей, что шли за мной, а самой приходится отойти в сторону вместе с Сусанной.
— Ты бегать от меня вздумала? — говорит она, маскируя фальшивой улыбкой сильную раздражительность.
Выдираю руку из ее захвата и, ничуть не теряясь, не смущаясь, пожимаю плечами.
— С чего бы это? Я от вас не бегаю, я просто вас презираю. Вы для меня больше не существуете.
Сейчас я готова себе даже поаплодировать. Сколько раз я представляла, что выскажу Сусанне это вслух, и вот, наконец, наступил этот момент.
— Ах ты, зараза, ты и сыну моему это внушила.