Первым чтецом был Максим. Он артистично рассказал про Новый год, пресловутые подарки и детское веселье. Второй выступила Наденька. Ее стишок про зайчика, промокшего под дождем, навевал тоску. Третьей была Настенька. Не могу сказать, что она вышла. Узрев меня, она осознала, что ей — конец. Тем более что я взял ее за руку и поставил рядом с собой, проговорив:

— Ну, читай…

Здесь можно было бы добавить "дочь моя", но я, действительно, был трезв…

Настенька глубоко вздохнула, еще раз посмотрела на меня, и не нашла ничего лучшего, как внезапно побледнеть и шлепнуться в обморок. Хорошо, что я успел ее подхватить. Пришлось импровизировать:

— Дедушка случайно дыхнул на нее…

— Заморозил? — Снегурочка тоже пыталась выкрутиться перед растерявшимися родителями.

— Что ты, доченька, — ответствовал я, — это случайно. Это даже не перегар…

Настенька оказалась достаточно упитанной девочкой, и пока я носил ее на руках, пришлось изрядно попотеть. Придя в сознание, она спросила:

— Ты весь мокрый. Ты растаял?

И я признался:

— Почти…

…Лариса Платоновна была недовольна.

— Родители в ужасе, — призналась она. — Интересуются: "где вы нашли это чудовище"? Почему вы испугали девочку? Вы строили ей рожи?

— Просто она боится клоунов и сказочных персонажей. Ее наверняка напугали в раннем возрасте.

— Зато ее отец — бывший бандит, и никого не боится!

— Думаю, вы ошибаетесь.

— Чего же он может бояться?

— Страшного Суда…

…Боря сдержанно меня поблагодарил, не преминув добавить:

— Главное: они не поняли, что ты — не я!