Девочка замерла, напрягая слух, но больше ничего не услышала.

— Показалось, наверное, — проговорила она и вдруг поняла, что все еще не может до конца успокоиться после расспросов Грэтена.

— Это отличное тайное место, — довольно заметил Брэден. — Надо им чаще пользоваться. Сыщик Грэтен ни за что не найдет нас здесь. Но, наверное, уже много времени. Скоро будут звонить к ужину. Мне надо идти.

Серафина вспомнила, как обрадовался папаша, решив, что Вандербильты прислали ей приглашение на ужин. Только это оказалось не приглашение на ужин, а вызов на допрос.

— Да, тебе уже пора, — согласилась Серафина, с трудом скрывая огорчение.

— Тетя будет меня искать, — сказал Брэден.

— Ну да, и леди Ровена тоже.

Брэден поднял голову и сощурился, пытаясь разглядеть лицо подруги.

— Знаешь, она не такая уж плохая, как кажется поначалу.

— Конечно. — Серафина поняла, что говорила слишком резко.

— Отец Ровены уехал по делам, а ее отправил сюда совершенно одну, — пояснил Брэден. — Он какой-то важный господин, но было не очень-то хорошо с его стороны бросить дочку в чужом незнакомом месте, где она никого не знает.

— Я согласна, — сказала Серафина. Она поняла, что Ровена и Брэден уже успели многое обсудить.

— Мать Ровены умерла, когда ей было семь лет, — продолжил мальчик. — А отец не уделяет ей никакого внимания. До приезда сюда она почти нигде не бывала, кроме Лондона. Я знаю, она кажется такой самоуверенной, и, может быть, она такая и есть. Но все же она тоже умеет беспокоиться и переживать.

— В каком смысле? — не поняла Серафина.

— Она переживает, что привезла совсем не ту одежду, которую принято носить в загородном поместье, и теперь ей нечего носить. И еще ей кажется, что некоторые гости сплетничали про ее произношение.

Серафина нахмурилась. Ей и в голову не могло прийти, что леди Ровена станет беспокоиться из-за одежды или того, что она как-то не так говорит.

— Не знаю, — задумчиво сказал Брэден, — по-моему, она не плохая, просто не привыкла к здешней жизни. Поэтому ей нужна наша помощь. Тетя попросила меня присмотреть за Ровеной до приезда ее отца. Но это не значит, что я больше не твой друг.

— Я понимаю, — проговорила Серафина. И она действительно поняла. Брэден всегда был очень добрым и благородным — настоящий джентльмен. — Только не забывай про меня, — попросила она, слабо улыбнувшись. И тут же сообразила, что он не видит в темноте ее улыбки.

— Серафина… — с укором сказал Брэден.

— Я тебе честно скажу, — призналась Серафина, — всю прошлую неделю мне то и дело казалось, что ты больше не хочешь иметь со мной никаких дел.