И не поверила своим глазам. Это было невообразимо. Дымчатые иглохвосты! Издали они могли напомнить кому-то летучих мышей, но на самом деле это были маленькие темные птички, родственники стрижей, не способные приземлиться на ветку дерева. В сумерки они носились в воздухе, а когда темнело, стаей залетали в пещеры, — если находились за городом, — или в дымоходы, где прицеплялись к стенам крошечными острыми коготками. Иглохвостами они назывались за то, что перья у них в хвосте имели вид жестких, как иголки, стержней, торчащих за пределами опахала. И вот эти иглохвосты заполонили чердак, плотно покрыли стены и балки, подобно серому, колючему, шипящему, клекочущему покрывалу.
Свист и клекот стали оглушительными, и все птицы одновременно взлетели и закружились по чердаку, роем завились вокруг Серафины. Они кидались на девочку, цеплялись за нее острыми когтями, били твердыми клювами, кололи лицо остистыми хвостами, ударяли крыльями, запутывались в волосах.
Иглохвостов было так много, что Серафина ничего не видела и не слышала вокруг себя, не понимала, где находится. Ей хотелось свернуться в клубок, закрыть лицо и голову и замереть, но она понимала, что тогда уж точно не выберется отсюда. Поэтому она продолжала яростно отбиваться, размахивать руками, отдирать от себя птиц. Зажмурившись, едва приоткрывая веки, она искала выход. Заметив, наконец, балку, тянущуюся до самой лестницы, девочка ухитрилась перепрыгнуть на нее и удержаться, а затем поползла вперед, пробиваясь сквозь тучу иглохвостов. В конце концов она все же добралась до лестницы и чудом спустилась вниз, продолжая отбиваться от птиц.
Серафина сдвинула панель, нырнула в книжный шкафчик и выкатилась из него, задыхаясь от ужаса, в коридор третьего этажа. Немедленно повернулась и плечом лихорадочно задвинула панель на место, отгораживаясь от иглохвостов.
После этого Серафина несколько секунд просто лежала, пытаясь отдышаться и понять, что вообще произошло. Эти странные сумеречные птички были совершенно безобидны. Серафина сотни раз видела перед закатом, как они с веселым чириканьем носятся над крышами Билтмора, совершая акробатические трюки и хватая на лету насекомых. Так с какой стати они накинулись на нее сегодня всей стаей? Всю свою жизнь она лазила по этому дому, бегала по переходам и чердакам, и иглохвосты ни разу не тронули ее. Так что же случилось сейчас? Неужели сам дом восстал против нее?
Серафина огляделась. Было тихо и темно. Давно перевалило за полночь, и все спали.
Все еще дрожа от страха, Серафина поднялась на ноги и немного постояла, приходя в себя. Затем отряхнулась и вынула перья и мертвых иглохвостов из волос.
Вдали что-то скрипнуло, и Серафина окаменела от ужаса, решив, что сейчас на нее снова накинутся птицы. Но ничего не произошло.
Она пошла сквозь сумрак по коридору, через гостиную с диванами, креслами и столами. Не так давно гости пили здесь чай, но сейчас все было пусто, неподвижно, темно. Как будто все внезапно пропали куда-то. У Серафины по спине побежали мурашки. А вдруг Брэден исчез? И мистер с миссис Вандербильт, и все гости? И никого не осталось? Вдруг она одна уцелела после нападения птиц, а все остальные мертвы?
Снова раздался какой-то звук. На этот раз не скрип, а шаг, потом другой. Кто-то в доме не спал. У Серафины возникло чувство, что некто следует за ней, прячась среди теней.
Она подошла к парадной лестнице. Сквозь череду высоких застекленных окон лился лунный свет, бросая серебристо-голубоватые отблески на широкие, плавно уходящие вверх и вниз ступени и металлическое кружево перил, спиралью закручивающихся с этажа на этаж. А с потолка в лестничный проем свешивалась кованая железная люстра.
Серафина ступила на лестницу, и на стене тотчас возникла ее черная тень, которая, как странный зверь, крадучись двинулась следом за ней. И тут девочка услышала, что по лестнице навстречу ей кто-то поднимается.
Она остановилась, не уверенная, что расслышала правильно. Ее сердце забилось быстрее, дыхание участилось. Это уже были не отдельные шаги. Кто-то твердо шагал по ступеням. Серафина напрягла мышцы, готовясь к драке, хотя мысленно твердила себе, что надо успокоиться, — это мог быть кто-то из билтморских слуг или гостей. Затем девочка вдруг осознала то, что подсказывало ей внутреннее чутье, — шаги были не человеческие. Затаив дыхание, Серафина резко присела, готовая подскочить в любой момент.
Она услышала цокот и постукивание по ступеням. У того, кто поднимался, было четыре ноги. И когти.
Серафина задышала быстро и ровно. Каждый мускул в ее теле оживал, готовясь к стремительным движениям. Девочка принялась медленно и беззвучно пятиться вверх по ступеням, пока не достигла верха. Но существо быстро нагоняло ее, она уже слышала, как оно рычит, ускоряя шаги. Его многоногая тень скользила по стене подобно гигантскому пауку.
В тот самый момент, когда она уже хотела развернуться и дать деру, существо достигло верхней ступени. Наконец-то Серафина его увидела. Это был не гигантский паук. Это была черная собака.
Собака остановилась на миг, а затем начала медленно надвигаться на девочку, низко опустив голову и рыча. Серафина попятилась. Но, когда животное приблизилось, она поняла, что это не волкодав и не какая-то неизвестная собака. Это был ее друг Гидеан.
Девочка глубоко, облегченно вздохнула. Потом улыбнулась, расслабляясь.
— Гидеан, — обрадованно сказала она, уверенная, что он принял ее за чужого.
Но пес, ворча, продолжал идти на нее. Тело его было напряжено и готово к броску. Серафина почувствовала, что ее снова охватывает страх. Сердце испуганно сжалось.