Не избежал мести церкви и другой защитник идеалов пауперизма, еретик-монтаньяр (из горных районов Пьемонта), пропагандировавший равенство, бедность, избавление женщин от гнета, восстание против притеснений со стороны феодалов и церковного клира. Даже сегодня его имя порой всплывает в перепалках соперничающих пьемонтских движений. От Ивреи до Вальсезии на стенах иногда встречаются граффити: "Дольчин жив".

В 1291 году фра Дольчин Торниелли из города Новары присоединился к апостоликам ("апостольским братьям", одной из расцветших в тот период нищенствующих сект), ведомым Герардо Сегарелли. Это движение было подавлено церковью как еретическое, а сам Сегарелли сожжен на костре 18 июля 1300 года. Тогда руководство и принял на себя фра Дольчин. Проповедуя в окрестностях Тренто, он познакомился с юной Маргеритой Буонинсенья — красивейшей девушкой, как сообщают хронисты, — которая стала ему подругой и сопровождала его повсюду.

В 1304 году апостолики бежали в Вальсезию, где тогда назревал мятеж против бесчинств ленников; сторонники Дольчина объединились с восставшими, но против них была брошена внушительная армия епископов Новары и Вер-челли. Дольчинианцы, измотанные осадой и нехваткой продовольствия, сопротивлялись отчаянно, но в итоге были разбиты и взяты в плен в Святую неделю[47] 1307 года. Почти все захваченные пленники были казнены; фра Дольчин после краткого и поспешного судебного процесса был приговорен к смерти. Его провезли на телеге по улицам Верчелли, подвергая пыткам, раскаленными щипцами оторвали нос и пенис. Он вынес эти муки, не крича и не жалуясь. Потом его привязали к столбу и живьем сожгли на берегу реки Сезия.

Имя Дольчина стало легендарным. В 1907 году, в ознаменование шестисотой годовщины его страшной смерти, на вершине горы Массаро был воздвигнут двенадцатиметровый обелиск, на открытии которого присутствовали около десяти тысяч человек, преимущественно рабочие. В 1927 году, в начале фашистской эры, бригады чернорубашечников расстреляли его из орудий. Должно было пройти еще пятьдесят лет, чтобы в 1974 году чуть меньший по размеру монумент вернулся на прежнее место.

Итак, францисканство и его нищенствующие ответвления были усмирены Ватиканом; их революционный заряд сломлен силовыми методами. И все же антагонистическое, миноритарное течение католицизма полностью не исчезло. Католическое диссидентство столетиями существовало автономно и подпольно, развиваясь параллельно с ростом власти Рима. "Католики из катакомб" никогда не пропадали насовсем, пусть веками их присутствие и не было столь очевидным, ведь они жили в ожидании менее враждебных времен. Только в XX веке эта церковь обездоленных возродилась с новой силой, во многом благодаря Второму Ватиканскому собору.

Однако этому предшествовало появление дона Милани со своими постулатами ("Послушание не есть более добродетель") и утверждениями ("Я требую права сказать, что и бедняки могут и должны бороться с богачами"). Его зачислили в категорию так называемых католико-коммунистов и судили за апологию преступления (он отстаивал сознательный отказ от несения воинской службы). Он умер прежде, чем был вынесен вердикт.

Второй Ватиканский собор (1962–1965) открыл новый период в истории церкви. Это был реванш прогрессистов, выразивший необходимость отказа от вековых авторитарных традиций. В Латинской Америке многие приходские священники, последователи теологии освобождения, симпатизировали марксистской борьбе. В Европе возникли координирующие организации "священников-рабочих". В Италии расцвели низовые христианские приходы. В рамках этого разнородного и разностороннего движения функционировала община Сан-Паоло, сложившаяся в конце шестидесятых годов; предстоятелем ее и стал дон Джованни Баттиста Францони.

Пьер Паоло Пазолини писал о нем в 1974 году: "Ни одна проповедь дона Францони не обходится без того, чтобы, почерпнув условный тезис из Евангелия или Посланий апостола Павла, не обрушиться неумолимо на власть".

Его точка зрения против конкордата и войны во Вьетнаме, как и солидарность с участниками стачек и забастовок рабочих в 1969 году, обеспечила дону Францони неприкрытую враждебность Ватикана. Мало того: в июне 1973 года своим пастырским посланием "Земля Господа" он разоблачает тайный сговор ватиканских кругов со строительными спекулянтами в Риме. Немного погодя он складывает с себя полномочия аббата, но многие верующие не покидают его, прокладывая тем самым собственную дорогу к Богу — так рождается церковная община.

В 1974 году дон Францони заявляет, что выступает за свободное голосование католиков на референдуме по вопросу разводов. Большинством голосов (около 60 процентов) это право граждан было подтверждено. 27 апреля дон Амброджо Порку, прокуратор бенедиктинцев, уведомляет дона Францони о временном отстранении от должности a divinis, latae sententiae (божественной волей заранее вынесенное решение; терминология канонического права). Тот, в свою очередь, называет наказание незаконным; двести священников подписывают воззвание в его поддержку, генеральные викарии некоторых диоцезов тоже отправляют письма солидарности с опальным священником. Но на следующий день кардинал Уго Полетти выражает "полное согласие" с этим решением, — дон Францони смещен.

По случаю электоральной кампании 1976 года экс-аббат заявляет о намерении голосовать за компартию Италии. 2 августа того же года его официально лишают духовного сана — он становится мирянином, причем в специальном декрете кардинал Полетти мотивирует это тем "сильнейшим волнением, которое поведение дона Францони спровоцировало и продолжает вызывать в католической пастве"; его "повторяющимися актами неповиновения", а также отказом в течение двух лет после отстранения a divinis продемонстрировать "знаки искреннего раскаяния".

Ответ Францони лаконичен и сух: "В лоне церкви нас оттеснили на задний план, изгнали и подвергли подозрениям; мы вернемся туда во всей полноте должностей, титулов и полномочий, лишь когда церковь перестанет навязывать нам политический выбор, диктуя отказ от наших идей… Мы вновь станем частью церкви, мы одни, преследуемые священники, но приведем с собой товарищей, повстречавшихся за эти годы в битвах на фабриках и полях, в квартальных стычках и акциях солидарности с народами третьего мира. И когда в церкви мы сможем быть все вместе, во весь голос провозглашая наши политические взгляды, тогда и на нашей улице будет праздник".

В феврале 2007 года "настойчивый интервентизм итальянской Епископальной конференции", возглавляемой кардиналом Камилло Руини и ориентированной на противодействие проекту закона о правах сожительствующих вне брака пар (Dico) подтолкнул общину Сан-Паоло вмешаться в ситуацию и опубликовать открытое письмо к итальянской католической церкви (Possumus, Lettera aperta alia Chiesa cattolica italiana), "оппозиционное той линии, что проводится католической иерархией": "Мы убеждены, что ни одна церковь или религия не могут указывать гражданам и парламенту верную интерпретацию естественного закона. Впрочем, в таком русле римская церковь уже не раз противоречила самой себе в ходе исторического развития и может совершить эту ошибку сегодня. Ее миссия, плечом к плечу с церквами-сестрами, — возвещать Евангелие Христово… Будучи благочестивыми католиками и по соображениям теологического свойства, мы объявляем о нашем откровенном несогласии с позицией, занятой Епископальной конференцией, которая, по нашему мнению, далека от евангельских принципов".

Твердое сопротивление официальной политике церкви не изолировало общину Сан-Паоло. Напротив, противодействие наставлениям Ватикана в сфере брачных отношений фактически сплотило вокруг нее все базовые христианские ячейки. 20 марта 2007 года национальный секретариат христианских общин издает документ, который стоит прочесть хотя бы частично:

Долгие годы мы, как и многие другие, брали на себя обязательство отождествиться с человеческим шлаком, рыться на свалке человеческих отходов, произведенных "городом обычных семей". И там мы нашли зачатых на стороне и брошенных детей; несовершеннолетних матерей, демонизированных общественным мнением и погрузившихся в черную пучину одиночества; инвалидов, от которых все отвернулись; заключенных без родных и близких; гомосексуалистов без надежды на лучшее; пары, которым отказано в достоинстве только потому, что они не вписываются в общепринятую норму; детей, над которыми измываются их собственные родители; женщин, насилуемых за ширмой супружеского долга. Сегодняшние девочки-матери сами шествуют с гордо поднятой головой к повивальным бабкам или отказываются от детей ради чести семьи, их уже не принуждают к этому ни родители, ни священники на исповеди. Неполноценные люди перестали быть позором семьи, их больше не скрывают в училищах или приютах только потому, что на них будто бы отпечатался знак какого-то греха. Геи при свете дня проживают свою жизнь, а молодежи больше нет нужды лицемерно утаивать отношения друг с другом. И скрытое насилие в семье все чаще выходит на поверхность. Необходимо опять раскрыть пути к всепланетарной открытости семьи, насыщенной евангельской историей, к опыту молодых поколений и новых социальных организмов, не замалчивая пределы, издержки и опасности любой устремленности к новому, но отвергая любую демонизацию этого процесса, ибо мы полагаем, что в подобной открытости и содержится залог спасения человеческой семьи и института брака.

У низовых ячеек есть и другой видный глашатай — дон Энцо Мацци, основавший общину Изолотто в одном из кварталов на юго-западной периферии Флоренции. Этот квартал возник в ноябре 1954 года, когда в ходе реализации государственной программы расселения очередников первая тысяча ключей от квартир была вручена жителям вновь спроектированного города-сателлита тосканской столицы: в нем были народные дома, необходимая инфраструктура, церквушка и приход. Именно здесь в конце 60-х годов и сложилась община дона Мацци. "Беспрекословное подчинение католической иерархии означает почти всегда игнорирование глубинных, истинно евангелических требований народных масс", — провозгласил он.

Под этим призывом подписывается еще один "неудобный" священник — дон Франко Барберо, учредитель базового христианского сообщества в Пинероло, что в Пьемонте. 25 января 2003 года "падре, благословляющий гомосексуальные пары", лишен духовного статуса распоряжением Конгрегации доктрины веры, тогдашним префектом-председателем которой был кардинал Йозеф Ратцингер. Неудовольствие Римской церкви вызвали не только свершаемые им бракосочетания среди людей нетрадиционной сексуальной ориентации, но и его сочинения (более двадцати христологических текстов), в которых дон Франко утверждает, в частности, что догмат о непогрешимости папы — это не более чем идеологический постулат, не имеющий соответствующего подтверждения в Библии; лишение женщин допуска к священнослужению — это плод мачизма и сексистских воззрений Ватикана; непорочное рождение Иисуса у Марии — это легендарное измышление, поскольку у Христа были братья и сестры из плоти и крови; целибат есть поразительный выбор, но решение о нем не может быть навязано автоматически; у гетеро- и гомосексуалистов должны быть равные права и возможности.

Сегодня около пяти миллионов итальянцев (12 процентов взрослого населения) вовлечены в обширную сеть католических ассоциаций. Целая армия верующих, периодически несогласная с официальной позицией церкви, наделенная чувством единения, принадлежности к определенному кругу и самостоятельностью, если не сказать критичностью, взглядов по отношению к Ватикану. Pax Christi ("Мир Христа"), "Мы есть Церковь", "Белая Роза" — вот лишь несколько примеров прогрессистских католических объединений, требующих церковного обновления. Движения различной природы, варьирующиеся по числу приверженцев и организации, — все они тем не менее сильно мотивированы на теологическом и социальном уровнях.

Другой достойный внимания пример — это, вероятно, Читтаделла, комплекс зданий в самом сердце Ассизи, задуманный как "перекресток и пространство праздничного общения, лаборатория слияния различий, образец твердого убеждения в том, что любая культура и любая религия — носительницы аутентичных ценностей". Духовные и светские лица Читтаделлы заняты тем, что стимулируют рефлексию и молитвенное созерцание, творческий диалог и диспуты со свидетелями века, нашими современниками: художниками, режиссерами, учеными, теологами, психологами, философами — всеми, кто отстаивает честь и достоинство человека.

В сентябре 1961 года Пазолини, принимавший участие в одном из этих собраний, был приглашен погостить там пару дней. В своей комнате он, как и все посетители, обнаружил экземпляр Евангелия. Поначалу Пазолини заподозрил в этом хитроумную провокацию дона Росси и его волонтеров, пусть даже он и приехал в Ассизи для того, чтобы обсудить фильм об Иисусе. Название его будущей киноленты — "Евангелие от Матфея" — пришло в голову Пазолини как раз в эти часы. В "Правилах иллюзии" режиссер вспоминал: