— Важно быть настоящим во всех областях, — раздумчиво заключил Федоров, — а там пусть будет так, как сложилось. Вы в судьбу верите? Не очень? А мы, книжники, все в судьбу верим, и даже пишем это слово с большой, прописной буквы. Ведь судьба все же есть. Есть!

— Иначе говоря, тот или иной конец жизни, так ведь? — спросил я, и по сие время под судьбой подразумевая так пли этак сложившиеся обстоятельства в жизни, иногда по своей вине, чаще всего по капризу властительного случая.

Федоров развел руками, хитренько поглядел на меня, вздохнул и попросил еще стакан кофия и папиросу.

Анисимов, владелец книжного магазина в доме № 90 по Большому проспекту, не жаловал покупателей-подростков: он цикал на них, едва они переступали порог, но выслушивал того, кто, не обращая внимания на запрет войти в магазин, спрашивал какую-либо книгу.

Со мной в возрасте двенадцати лет в этом магазине случилась неприятность. Роясь в груде книг на отдаленном от хозяйского глаза (у кассы) прилавке, я несколько раз вынимал из кармана пальто носовой платок и один раз искоса взглянул на хозяина. Он немедленно подошел ко мне, схватил меня за руку, потребовал вынуть из кармана ту книгу, что я успел украсть, — вернее, не успел еще!

— Да обыщите!—крикнул я. — Я вынимаю и прячу платок, а совсем не книгу!

— Другому передал, а он уже ушел! — свирепел старик. — Вот сейчас в участок отправлю!

Поднял доску прилавка, встал со мною рядом, сунул руку в мой карман — сперва в левый, потом в правый.

Из правого вытащил две книжечки «Универсальной библиотеки».

— Я не украл, — захлебывался я, уже плача. — Я нс украл! Эти книжки я купил напротив, спросите сами!

— Пойдем, спросим!

Позвал кого-то из-за кулис магазина и, цепко держа меня за воротник, новел в магазин напротив. Там подтвердили: да, этот мальчик полчаса назад купил у нас эти книжки. Его надо отпустить, он не вор, мы его часто видим у нас в магазине.

Меня отпустили.

— Извиниться надо, — сказал я, уходя.

— Брысь! — топнул ногой старик.

Топнул и я. И хозяин и покупатели рассмеялись.

В магазине «Учитель» в доме № 4 все по тому же Большому проспекту разрешали заходить за прилавок и собственноручно действовать на книжных полках. Хорошо запомнил я старшего приказчика (слово «продавец» тогда не бытовало) — интеллигентной наружности человек, он был вежлив непомерно, даже изысканно, особенно с покупателями бородатыми, в очках и с портфелями. Он и со мною держался, как родной дядя, спрашивал, сколько у меня сегодня денег, не желаю ли я вот эту книгу, цена ей пятьдесят копеек, а вот эта на сорок копеек дороже, но ее будешь читать и перечитывать.

— А вот не угодно ли, молодой человек, продолжал обслуживать меня старший приказчик, — только что поступила книжка уже известного беллетриста Юрия Слезкина «Ольга Орг» — весьма и весьма рекомендую, в особенности вам, в вашем возрасте. Опа повествует о нашей молодежи, о лучших ее представителях, о том, как они любят, как отдыхают, как делают ошибки — те самые, которые, наверное, сопутствуют и вам, молодой человек.

— Сколько же стоит эта книжка? — уже заинтригованный, спрашиваю я.

— Шестьдесят копеек, это очень недорого в паше время книжной дороговизны, — вздыхая, говорит приказ-