– Вы выросли на примере поколения победителей, – Стайн заговорила медленно и тихо, и Прошин даже подался вперед, жадно вылавливая каждое слово психолога, – и ваши поступки – будем говорить прямо – не соответствуют вбитому с детства эталону. Но ведь эти победители знали, на что идут. Им сразу говорили: ребята, придется драться. Их готовили к невесомости, одиночеству, за ними наблюдали ежеминутно и каждую минуту на помощь им готовились прийти сотни первоклассных специалистов.

Стайн перевела дух. Достала пластиковую бутылку с синей этикеткой «ЗГС», разлила по стаканам воду. Залпом выпила.

– А вы? – продолжала психолог. – Вас отправляли искать рэнитов – а что вышло?

Прошин пожал плечами. Глотнул водицы – в горле и впрямь пересохло.

– Вас втемную использовали – я так поняла.

– Ну да, – кивнул Иван. – Мухин так прямо и сказал.

– Плавать так учили, да? Лодку на середину реки и как щенка в воду – барахтайся, – сказала Стайн. – Вот вы и барахтались.

– В общем, да, – протянул Прошин. – Но меня же учили…

– Чему вас учили? – переспросила миссис Стайн. – Воевать?

– Ну, военная кафедра у нас тоже была…

– И вы себя воякой почувствовали?

– Ну… нет.

– Вот, – психолог подняла палец. – Вас бросили одного выживать на чужую планету – уж как мы, люди, умеем быть чужими друг дружке, не мне вам рассказывать. Вы выжили. Получили уникальный опыт. Мухин преподавать не предлагал?

– Работать предлагал.

– На «Циолковском»?

– Нет, в безопасности.

– Вы отказались?

– Да пошел он…

– Прямо так и отказались?

– Ну, нет… Мухин – это Мухин, ему хамить… Себе дороже. Это он мне обещал послать на Марс, говно месить.