– Да чего я у вас не видела, – усмехнулась девушка и, нарвавшись на изумленный взгляд Прошина, подняла руки: – Шучу, шучу. Все, отвернулась.

– Я одеться-то оденусь, – сказал Прошин, застегиваясь, – а отцу-то все равно скажу. Да и без распоряжения с его подписью…

– Да есть распоряжение, – Наденька пожала плечами. – Я знаешь, сколько этих распоряжений папке переделала?.. Одним больше, одним меньше.

– Во блин, – Прошин помимо воли восхитился, – на ходу подметки режет…

– Оделся? Пошли.

– Не пойду.

– Ваня, – теперь Надежда встала перед ним руки в боки, и выглядело это в невесомости комично, если бы не серьезное выражение на ее лице. – Ваня, все астрономы с ног сбились, обсуждают, что там такого в кольцах. Вот, ходят, сиськи мнут, то у них астероид пролетел, то на Гиперионе аномалия, то солнечные бури, то Сатурн пукнул… А слетать да посмотреть – ответственности боятся. Автоматы Сатурн жрет горстями, они день от силы работают, а потом с ума сходят из-за радиации и хрен знает из-за чего – нужен пилотируемый полет, и вроде как всем все ясно. Нет, они запросили разрешение с Земли, Земля думает, Королев дружит с Фуси против Канаверала, Джонсон ботинком по трибуне стучит в ООН, вот наши и боятся… Возьмем «Аэлиту» да посмотрим.

– Да не дадут тебе корабль!

– Так раньше давали…

Прошин застыл с открытым ртом. Для этой девчонки, выросшей среди приборов и механизмов космической станции, космический корабль как папина машина – взяла погонять на выходные, что такого?.. Это ему с первого курса Института объясняли, что дорогущую технику беречь надо как зеницу ока, а попробуй то же самое объяснить ребенку, с младых ногтей привыкшему подставлять личико под сканеры, пользоваться связью для разговоров с близкими, надевать комбинезон и скафандр, помогая взрослым проверять герметичность отсеков…

Попробуй.

– Блин, – сказал Иван. – Блин. Оладушек, чтоб тебя…

– Не ругайся, – предупредила Наденька.

– Ругаться папа будет. Пошли.

– Вот, – кивнула девчонка. – Вот это кислород.