— Знаменитый был мешуи. Такое не скоро забывается, — сказал один жандарм.

— Вот поймаешь головорезов, и мы угостим тебя еще.

Жандармы продвигались цепочкой, словно солдаты. От дозорных стали поступать сигналы, которые они посылали при помощи факелов и зеркал. Гонцы сменяли один другого, сообщая последние новости:

— Они поднимаются, следуя ущельем Черного Утеса.

— Выходят к Шакальей Реке.

— Наши люди следуют за ними по пятам.

— Они у Норы Гиены.

— Идут по дроковому полю.

— Свернули на нижнюю дорогу.

— Они чуют ловушку.

— Понимают, что край подошел.

— Не знают, куда податься.

— Направляются к Черной Реке, в сторону леса.

Маленькая группа Бусетты надеялась укрыться в лесу. Никогда еще столько людей не шло по их следу. На рассвете часовой сообщил им о подозрительных передвижениях. Им пришлось покинуть свое пристанище и бежать. Вся надежда была на лес, где их ждали товарищи. Они пойдут все дальше, все глубже. Лес вставал перед ними, словно черная стена — непроходимый, дикий, густой.

— На этот раз они охотятся только за нами, — сказал Бусетта. — Ничто другое их не интересует. Посмотрите, они окружают нас со всех сторон. Видно, хотят отрезать нам дорогу и раскинуть сети, чтобы взять нас, как стаю куропаток.

Его бил такой сильный кашель, что ему трудно было бежать. Он сам был не свой, словно какой-то демон вселился в него. Смерти он не боялся.

— В какую передрягу ты нас втянул, — сказал ему Бельхир. — Лучше бы уж мы остались в пещере.

— Ступай, ступай! — ответил тот сердито. — Смерть за тобой придет, когда Аллаху будет угодно.

Самый старый из них, Усач, ему было под пятьдесят, с белой как снег бородой, предложил принять бой:

— Я никого живым не пропущу.