Глава 30

Ночь медленно спускалась на город, накрывая его далеким сиянием звезд. Бросив машину в неприметном дворе, я пошла к дому Майкла Бишоу пешком. Старые постройки смотрелись жалко и застыжено на фоне бетонных великанов, сверкающих стеклом огромных окон, подсветками и прожекторами. Старый спальный район застроили современными комфортабельными высотками, вырубили почти все старые деревья, посадив взамен живые изгороди и декоративные растения. Тропики среди полуразвалившихся зданий из камня и глины смотрелись неуместно и слишком вычурно, как павлин, по ошибке затесавшийся в стаю ворон.

Свернув за угол жилого дома с покосившейся крышей, я вышла к многоэтажному комплексу. Подъездная площадка перед воротами в подземный гараж и парадные стеклянные двери хорошо освещались прожекторами. Небольшой клочок асфальта перед домом озарял желтым мерцанием фонарь, стоявший у дороги. Чтобы не попасть в поле зрения камер наблюдения, установленных над входом, я шагнула в тень и обратилась в дым. Пролетев над спящей улицей, миновав несколько жилых зданий и оказавшись рядом с домом умершего мага, осторожно опустилась вниз. Едва ощутив землю под ногами, перебежала дорогу. Около небольшого крыльца раскинулся густорастущий кустарник с плотными зелеными листьями — в его тени я и притаилась. От осиротевшего жилища веяло холодом, пробирающим до костей. Я слышала, как по стенам ползет тьма, ощущала кожей ее движения — она ликовала, почуяв жизнь, и стремилась к ней, но не могла выбраться из дома. Старые доски чуть слышно поскрипывали от ветра, из щелей между ними доносился гул, и если бы не фонарь через дорогу, я бы уже билась в панике. Тьма в доме — отпечаток смерти. Все, что осталось от чьей-то загубленной жизни, и мне тяжело находиться рядом с ней. Почему-то мое хрупкое тельце притягивало ее, как сладкий густой сироп муху. Стоит коснуться, и все пропало, я увязла. Оставалось концентрировать внимание на дыхании и остерегаться дотрагиваться до стен. Да ни к чему нельзя притрагиваться, черт возьми! Густая липкая черная дрянь скользит бесшумно и прячется в тени, ее сложно обнаружить. И одного случая мне вполне достаточно — бэлморты чуют за версту маленькую ведьмочку и нападают со всех сторон. Тихо, как мышка, я спряталась за ветвями кустарника и огляделась.

Прислушиваясь к шорохам и шелесту травы, стояла, затаив дыхание. И чуть не лишилась чувств, когда чья-то рука легла на плечо. Закрыв рот ладонью, чтобы наружу не вырвался вопль ужаса, резко обернулась и уткнулась носом в крепкую мужскую грудь. Синяя форменная рубашка с начищенным значком, поверх которой в ночном мраке блестела черная кожаная куртка. И этот до боли знакомый запах…. Подняв голову, я увидела улыбающегося Бена Шермана.

— Я так и знал, — сказал он. — Ты становишься предсказуема, Эшли.

— Что ты здесь делаешь? — громким шепотом спросила я, проглотив трепещущее сердце.

— Патрулирую улицу. Работа у меня такая, — передразнил он меня таким же громким шепотом.

— А где твой напарник?

От Бена пахло свежестью, новой кожаной курткой, и даже аромату ночных фиалок, заполнившему улицу, было не под силу перебить эти запахи. У меня закружилась голова, и пульс колотился уже вовсе не от ужаса — мне нравился этот истинно мужской дух. От него приятно перехватывало дыхание.

— Свалился с гриппом. На пару дней я остался один на целый район.

— Я нарушаю частные границы…. Ты арестуешь меня?

— С тобой опасно связываться, — он сделал вид, что задумался — посмотрел в ночное небо. А мигом позже опустил на меня лукавый взгляд. — Пожалуй, я сделаю вид, будто не заметил тебя. Ты такая маленькая и хрупкая — легко спутать с тенью кустарника.

Я обиженно наморщила носик.

— Вот как. Замечательно.

Развернувшись на каблуках, я шагнула к дому, но Бен шикнул на меня. Пришлось остановиться и обернуться, не забыв закатить раздраженно глаза.

— Что еще? Меня здесь нет, ты забыл?

— Ты пойдешь в одиночку в это мрачное, полное загадок и мистики место? — саркастически поинтересовался он.

Изогнув бровь, я вопросительно склонила голову.

— Я всегда так делаю. Тебя что-то смущает?