Мы с Линетой обошли террариум, за которым на диване сидела моя малышка…

Не веря своим глазам, я на секунду замерла, а потом со всех ног бросилась к моей девочке, играющей с новой куклой. Упала перед ней на колени, заглянула в ее прекрасное личико и, выждав секунду, пока она осознавала, что перед ней мама, сжала ее в своих крепких объятиях.

Из моих глаз хлынули слезы. Господи, неужели это не сон? Она здесь, со мной? Моя крошка Эва! Живая, здоровая… Ее вкусный запах уже почти утратил младенческие нотки, но по-прежнему был самым теплым. Целуя ее в висок, щечку, глазки, лобик, макушку, прижимая к себе снова и снова, я боялась, что сейчас проснусь, и ее не окажется рядом. Сон не рассеивался, и я постепенно стала верить, что Эва здесь, со мной.

— Мамочка, я так скучала, — произнесла она, вырывая из меня водопад новых слез счастья.

— Я тоже, милая, — прошептала я, опять зацеловывая ее и боясь отпустить. — Я тоже… Но теперь мы не разлучимся. Мы всегда будем вместе.

— Папа так и сказал…

— Папа? — Я наконец подняла лицо и, не отпуская Эву, огляделась.

Риза нигде не было видно. Иначе я прикончила бы его прямо здесь.

Моя девочка пальчиком указала на барную стойку, у которой стоял Атхор. Крутя в руке стакан, он терпеливо ждал своей очереди.

— Они прибыли незадолго до вас, — пояснила улыбающаяся Линета. — Я распорядилась, чтобы Эве приготовили обед. Ты позволишь мне покормить ее?

— Да, мама, я хочу кушать, — призналась моя крошка.

— Конечно, — шмыгнула я носом, поправляя ее растрепавшиеся волосики, но не спеша выпускать из объятий.

Как я могу отпустить ее, если только что обрела? Но ведь Линете я доверяю? И здесь полно охраны. И не думаю я, что Атхор привел за собой хвост. Кое-как переборов себя, я еще раз поцеловала дочь и проследила, как Линета берет ее за руку и уводит из зала.

Когда они ушли, я еще минуту таращилась на дверь, желая броситься следом. Что я за мать-то такая, которая не может покормить дочь?! Но сил едва хватало смахнуть слезы и уделить внимание Атхору — спасителю моей девочки.

Взглянув на него, я одними лишь губами произнесла:

— Спасибо.

Он взял графин с водой, налил в стакан и подошел ко мне.

— Тебе надо попить, — заботливо сказал он, протягивая посудину.

Я заметила плохо вытертую кровь на его запястье, резко подняла лицо и увидела у него рассеченную бровь и ранку в уголке губ. Он пострадал!

— Там возникли проблемы?