Я работал министром и председателем Государственного комитета в первых двух правительствах Ельцина. Однако я выступал против «шоковой терапии», разрушения внешних экономических связей и бандитской приватизации. Я выступал против команды Гайдара, но поддерживал решительные действия президента в сентябре-октябре 1993 года, хотя во многом эти трагические события были спровоцированы катастрофическими «реформами» тех, кто называли себя реформаторами. Тогда, в самый тяжелый момент октябрьского кризиса, мне удалось срочно передать в Москву информацию для Бориса Николаевича о том, что ему будет спокойнее и увереннее, если семья приедет ко мне во Францию, что я готов организовать всё необходимое для их конфиденциальной встречи и размещения. Слава Богу, этого не потребовалось.
Ельцин был свидетелем у меня на свадьбе, а через неделю мы вместе пережили аварию самолета в Испании. Вместе с Ельциным я был участником подавления путча, написания 19 августа 1991 года обращения «К гражданам России» и его оглашения перед Белым домом с бронетанка Таманской дивизии.
Было много еще чего, поэтому я и не скрываю своих критических симпатий к первому президенту России и не могу быть полностью беспристрастным…
…Долгие годы с нашей страной сотрудничала одна из ведущих фирм Западной Европы, специализирующаяся на производстве специальных сталей, а также трубопроката для нефтегазовой промышленности. Возглавлял ее доживший до 92 лет господин Жерар Клян. По его признанию, глубокая эмоциональная привязанность к нашей стране у него не случайна. Она родилась в годы совместной борьбы против фашизма. Господин Клян был активным участником французского движения Сопротивления, за что награжден орденом Почетного легиона.
Однажды, во время официального приема в торгпредстве он сказал:
– Мне импонирует ваш президент – господин Ельцин. Он представляется мне настоящим борцом за свободу, за которую когда-то мы, французы и русские, вместе воевали.
Вместе с женой я пригласил его в мой кабинет. В нем было несколько шкафов с книгами. На видном месте стояли три книги с автографами Ельцина, узнаваемые по его фотографиям на обложках.
Я показал моим французским знакомым книги, на первых страницах которых были сделаны автографы, адресованные мне и моей семье. Клод, жена господина Кляна, с очевидным интересом рассматривала их.
– Не удивляйтесь, – объяснил заинтересованную реакцию своей жены господин Клян, – моя жена работает в институте графологии.
– Не желаете узнать характер вашего президента, как он изменился за эти годы? – тут же предложила она. – Я неоднократно делала графологические экспертизы известным политикам. Честно говоря, характер их сильно менялся со временем.
Книги были датированы 1990, 1994 и 1996 годами. От столь заманчивого предложения трудно было отказаться. Через неделю я получил редкий документ, в котором французские графологи тщательно проанализировали автографы Ельцина, оставленные им на титульных листах трех книг, и научно обосновали черты его характера.
Относительно первой книги от 1990 года «Исповедь на заданную тему» заключение французского графолога гласит:
– Насчет «обольстить», – невольно отметил я, – графологи явно перестарались.
Затем идет анализ подписи на второй книге Ельцина «Записки президента» 1994 года – времени, когда был подавлен мятеж не только с помощью силы, но и благодаря поддержке народа и убежденности в правоте демократического пути.
А вот здесь они правы, – я не мог не согласиться. Ельцин действительно привык всё доводить до логического конца, то есть «тяжеловесной точки».
И вот третья книга-фотоальбом. Порой фотографии могут открыть в человеке и его близких то, что трудно передать словами. Последнее заключение французских экспертов таково: