Конечно, мы договорились по-соседски… И вообще, Юрий Соломин – это замечательный артист и человек. Мы любим его и его героев…

Детям министров и руководителей парламента, которые жили в Архангельском, были неведомы и безразличны отношения между самими родителями – политиками и политиканами, экономистами и юристами. Мы правильно делали, что не посвящали подрастающее поколение в особенности наших взаимоотношений, коллизий и разногласий.

Так, например, мой сын Коля свободно общался с детьми Геннадия Бурбулиса, хотя у меня отношения с ним были всегда более чем натянутые. А родной сын Явлинского Алексей был завсегдатаем в компании внуков Ельцина – Маши, Кати и Бориса, несмотря на критическое отношение Явлинского-старшего к действиям будущего президента России.

Явлинский-младший был небольшого роста (очевидно, несколько моложе других детей той компании, к которой он прибился), очень изобретательным, юрким и без комплексов. Видимо, для солидности единственный среди детей носил наручные часы, тогда это было слишком дорого.

Он мог позвонить к нам на дачу в 6 часов утра и, когда беременная Оксана, которая очень тревожно спала и ждала звонка от родителей, кубарем скатывалась со второго на первый этаж и хватала трубку, вежливо говорил:

– Здравствуйте! Извините, пожалуйста! Я вас не очень побеспокоил? Вы не отпустите Колю погулять? У меня есть новая идея.

– Алеша, ей-богу, я не знаю, что с тобой сделаю. Раньше восьми часов, пожалуйста, не звони. Понял?

– Понял. Извините, пожалуйста!

А ровно в 8:00 Явлинский-младший вновь звонил и своим детским невозмутимым голосом вежливо обращался:

– Здравствуйте! Извините, пожалуйста! Я вас не очень побеспокоил?

И так день за днем.

Сначала мы думали, что Алексей Григорьевич просто над нами издевается, что кто-то его подговорил, но со временем поняли, что он такой, какой есть: непосредственный и не злобный, а его утренние звонки – это следствие своеобразного наивного характера и образа жизни «жаворонка».

Естественно, что на даче втайне зарождалась детская любовь, и, как полагается в романах, без взаимности. Ну и, конечно, шекспировские ревность, муки и отчаяние. В общем, все во всех были тайно или явно влюблены, и наш Коля тоже. Он это активно скрывал, но мне показалось, что это была одна из внучек Ельцина.

Летом дети министров и депутатов вместе с внуками президента любили гонять на велосипедах, загорали и бегали на Десну купаться.

Бориса Ельцина (младшего) и нашего Колю на две недели отправили в спортивный лагерь под Москвой. Никакого Монако, французского Лазурного Берега или испанского острова Майорка и в помине не существовало ни для детей, ни для их родителей.

И в районные школы наши дети ходили пешком, без BMW, Mersedes и отряда телохранителей.

Хочу особенно подчеркнуть, что никто из членов первого и второго правительства Силаева, которые пришли и ушли вместе с ним, не приватизировал ни одной государственной дачи, ни одного нефтепромысла или завода. Никто не стал миллиардером. Совсем не потому, что не было возможности, а потому, что у нас была другая внутренняя культура, другие мысли и планы, ответственность и другая этика…

Вице-премьер, председатель Государственного комитета РСФСР по управлению государственным имуществом Михаил Малей в рамках программы приватизации, наряду с другими объектами, подготовил весь комплект документов по приватизации дома отдыха «Архангельское» за наличный расчет с приоритетом для арендаторов (как на Западе). Предложение было отвергнуто, и в первую очередь теми, от кого это зависело, – Силаевым и Ельциным.

Борис Николаевич сказал, что государевы слуги должны приватизировать государственную собственность в последнюю очередь, иначе что же о нас люди подумают. Он так и сделал, свое слово сдержал: президентским распоряжением в июле 1993 года Ельцин включил лакомый кусок – дом отдыха «Архангельское» – в список объектов государственной собственности, не подлежащих приватизации.