Все покинули комнату. Я так и осталась сидеть, чувствуя, что нужно подвести черту, задать Скилу накопившиеся вопросы. Он листал страницы в дневнике. Шорох страниц отчетливо слышался в тишине. Слишком быстро, чтобы их читать. У меня были сотни, нет, тысячи вопросов именно к нему.
Дверь захлопнулась, темная ткань, закрывающая окна, покачнулась от сквозняка.
— Мне надо кое-что тебе сказать.
В один момент я поняла: вопросы и ответы тут лишние. Я знаю, «что», «зачем» и «почему». Дело тут во мне. Что бы он ни сказал, пока иллюзорные железные оковы обиды сжимают мое сердце, как раньше уже не будет. Обстоятельства — простая и взрослая фраза, но под их весом все начало разрушаться. Я не дам им себя одолеть. Мне нужно время снова восстановить стены, построить оборону. Заодно совершить прогулку в центр города. Неплохой план, если вдуматься.
— Я переживала за тебя и скучала. — Я была предельно честной. — Стоило отпустить тебя на два часика, и через трое суток ты самый жуткий монстр Альтернативы, поучаствовавший в тройничке под Апокалипсис. Знаешь, я пока не готова к твоим новым биографическим фактам.
Я направилась к выходу. Мне стало легче, когда я озвучила то, что меня тревожило.
— Есть еще одна новость. — Он перегородил мне дорогу.
— Всего одна?
— Кэт, я тебя…
— Нет, стоп, — прервала я. — Знаешь, я передумала, с меня достаточно новостей.
— Тогда прошу, останься на базе. Туда лучше не соваться, я там не самый жуткий монстр, поверь. Кланом управляет Семья. Призрак — только один из пяти членов Семьи. Я не смогу тебя защитить.
— Скил, здесь не стоит вопрос о выборе, я иду.
Я обогнула его и вышла в коридор.
Остальное время я старалась держаться ото всех подальше. Залечивала раны, выходила из каморки только за пайком. Много спала: организму и сознанию требовался отдых.
Эмма недооценивала ситуацию: даже на сельских дорогах стояли блокпосты, поэтому разработка плана потребовала еще несколько разведок. Оставалось три или четыре дня, напряжение витало в воздухе, новость о предстоящем деле быстро разлетелась среди бойцов.
Мы со Скилом держали дистанцию. Видно, он понял, что мне нужно немного времени. Но, как только видела его, смолящего сигарету, на площадке около завода, я с усилием могла отвести взгляд. Меня тянуло к нему. Недоговоренность действовала на нервы. Но я же сама решила сделать паузу.
На третий день, когда я проснулась, ребра болели уже меньше, захотелось на свежий воздух. На базе царила видимость сонного спокойствия. Пол еще с несколькими крепкими парнями перетаскивал из фургона огромные ящики. Сегодня с утра три группы отправились на вылазку. Радио и телевидение вчера прервало эфиры. Казалось, что база — последний спокойный уголок. Что творилось за ее пределами, особо не разглашали, ограничивались предложениями, из которых и так становилось ясно: Альтернатива отвоевывает права на этот мир. Знала только одно: войска отступали — они не могли сдерживать монстров; на дорогах много беженцев и временных лагерей. Но нам надо было прорваться в самое пекло города. Города, у границ которого шла война.
Около раскаленных от солнца машин на серой подстилке валялся Лэнг и курил самокрутку. Но, подойдя ближе, по сладковатому запаху я поняла, что это травка.
— Где ты откопал?
— Немного одолжил у сестры. — Он протянул мне самокрутку.