— Живо, сейчас тут будет мощный обвал! — выводя их из оцепенения, крикнул Пол.

Боец, стоявший с огнеметом возле разбитого окна, отгонял тварей. Запах паленых шкур и протухшего мяса распространился по помещению. Твари визгливо рычали, но не совались внутрь.

Благодаря спланированной подготовке атаку псин с достоинством отбили. Пол по рации связался с Яном, который сигнальными ударами по динамику передал, что ситуация в пределах нормы. Но что все было не сахар, Пол не удивился. Пределы нормы — очень сомнительный фактор, когда твари наполняют город, за окном крики, а стены готовы обрушиться в любой момент. Но, конечно, у молчуна большего и не узнаешь. Одно радовало, что на связь вышел.

Здание грозилось развалиться: окна накренились, конструкции скрипели, перегородки трещали. Вероятно, до обвала не более десяти минут, и это в лучшем случае. Сейчас оставалось верить в лучшее. В мистической сфере светился силуэт мужчины. Скил увяз в сфере без движения, она, замуровав, не отпускала. Силуэт стал растворяться, поглощаться неизвестной энергией. Вскоре он исчез, и артефакт испарился вместе с ним.

— Быстрее! Сваливаем! — Пол попытался перекричать шум. Огромная трещина пошла по стене.

— Артефакт! — крикнула Магда и хотела метнуться к сфере. Но Пол задержал ее, понимая, как это опасно.

— Поздно. Пора прорываться к разлому. Группа А, выводите Магду с девушками, мы поможем нашим.

Еще не пришедших в себя полураздетых девушек вывели, Фрэнк приобнял ослабевшую после ритуала Магду за плечи. В спешке он повел ее к черному выходу, перевесив через плечо огнемет.

Великая удача была на стороне бойцов, потому что стоило им покинуть здание, как оно с грохотом и треском обрушилось, обдав их клубами пыли.

* * *

Я не сразу заметила женщину, скрывшуюся в тени барной стойки. Нежно-розовый маникюр со стразами украшал ее ногти, она крепко вцепилась в меня, держала и не собиралась отпускать, словно я была ее последней надеждой. А может, и была.

— Помогите, пожалуйста, — умоляюще прошептала она.

Ее живот был вспорот клыками, склизкие внутренности вываливались наружу. Едкая кислая вонь исходила из раны, перемешанная с металлическим, застревающим в глотке привкусом крови и дорогого парфюма. Кислый запах — признак вспоротого желудка. В красном месиве что-то зеленое: непереваренные листья салата? Как она еще находилась в сознании? К горлу подступила тошнота, но я не могла отвести взгляд. Жертва инстинктивно прижимала руку к животу, стараясь удержать и затолкать дрожащей рукой внутренности обратно. Почему она еще жива? Я дернулась в сторону, но она крепко держала меня.

За окном опять раздались крики и рычание — псины близко. Времени, как всегда, слишком мало.

На секунду я закрыла глаза от принятого мучительного решения.

— Да, я помогу тебе, — извиняющимся тоном проговорила я, зная, что впускаю новые кошмары в сны.

Этот молящий взгляд, глубоко посаженные ясные глаза, плохо замазанные тональным кремом веснушки, родинка над верхней губой — они будут преследовать меня всю жизнь. Я не хотела запоминать лицо, но знала, что запомню. Обязательно запомню.

Быстрый удар ножом пришелся прямо в шею, мою руку оросила горячая кровь. Слишком неправильное и верное решение, слишком ужасное, чтобы я его совершила. Но помощь я оказала, лучше вот так быстро уйти из жизни, покинуть этот адский мир, чем медленно умирать в одиночестве или в клыках страшных тварей, жующих тебя.

Взгляд, полный удивления и непонимания, потух. Ладонь разжалась.

Потом, все потом, когда я буду в безопасности, только тогда я допущу этот момент до сердца и буду корить себя. Нужно было абстрагироваться. Звездная ночь и объятия Скила, но, скорее всего, я буду гореть в аду.

Я двинулась на выход, но было уже поздно. Факел прогорел, а за окнами кафе показались черные морды. Когтистая лапа слабо ударила по стеклу, оставляя багровые разводы. Голод преследовал их, заставлял вести вечную охоту, для них жертв всегда мало.