– Тестер – один из секторов, которые были выжжены сильнее других. Здесь было много погибших кораблей, на которых имелись технологии Иных и Машин. Возможно, здесь шли сражения уже во время Ксеновойны, – бесстрастно произнесла Пинслип. – Сектор 32С находится недалеко от Прихожей Куртизанки. Это прекрасная стратегическая база.
– Прихожая Куртизанки? Глубинная дыра, ведущая в глубь Рукава Персея? – удивленно проговорил Хаб Тански. – Неплохо.
– Это наш пункт назначения, – решил Миртон. – Летим туда сразу же, как только нам удастся прыгнуть.
– Господин капитан… – внезапно простонал Гарпаго. – Рукав Персея… вы же знаете…
– Не сейчас, доктор, – прервал его Грюнвальд, и Джонс закрыл рот. – Вопросы есть?
– У меня есть, – сказала Хакль. – К сожалению, слов «не сейчас, доктор» мне недостаточно. Что случилось в Рукаве Персея, капитан?
– Ничего такого, что могло бы вас заинтересовать, – отрезал Миртон. – Старые дела.
– Связанные с предыдущим кораблем?
– Хакль, – холодно произнес Грюнвальд, – считай, что твоего вопроса я не слышал. Не стоит напоминать мне о прошлом и о том… случае. Я все больше замечаю, что проблемы с доверием не у меня, а у вас, как моей команды. Советую над этим подумать.
– Я не собиралась…
– И потому не будем больше об этом. Все, – объявил Миртон, глядя Эрин прямо в глаза, но первый пилот не отводила взгляд. В конце концов он сам направился к выходу из кают-компании. – Приступаем. Разойтись.
Кто-кто, а Тански вовсе не собирался исполнять данное ему поручение.
Естественно, он рад был снова добраться до Сердца и с еще большим воодушевлением попытаться вызвать окрестный Поток, после чего взломать передаваемые по нему данные стрипсов и поживиться информацией. Кто знает, может, он сразу наткнется на документы, связанные с импринтом? Не с помощью ли него стрипсы соединяются со своими кораблями? Однако он решил, что на это у него еще будет время. Вряд ли они скоро отсюда улетят.
Куда больше его интересовал трюм.
«А принцесса Хакль не так проста, как кажется, – с некоторым удовлетворением подумал он. – И дело даже не в том ее вопросе». Однако заявление о куче юнитов подействовало на его воображение – хотя его интересовали не кредитные единицы Альянса как таковые, а то, как он мог бы использовать сам факт нахождения на борту «Ленточки» не поддающегося оценке груза. К какому покупателю мягко подтолкнуть Миртона? Альянсу? Стрипсам? Научному клану? А может… Он улыбнулся про себя, обдумывая вариант, который раньше вряд ли пришел бы ему в голову. Вот в чем вопрос. Полетят ли мушки туда, куда укажет им паук? Поверят ли они ему? Это было самое главное. И от одного этого его пробирала дрожь, а сердце билось сильнее.
Идя по коридору в сторону ведшей на нижнюю палубу лесенки, Хаб достал палочку с неоникотином и щелкнул зажигалкой. Перепрограммированные механизмы «Ленточки» не среагировали на небольшую неожиданную струйку дыма. Сунув цигарку в рот, он спустился вниз, быстро направляясь в сторону машинного отделения, реактора и грузового люка. Шаги его отдавались эхом по металлическому полу корабля.
Увы, вход оказался заперт.
– Что, решил, что больно крут, капитан? – прошипел Тански, стуча по клавиатуре возле гидравлической двери. – Заблокировал это говно? Не верю.
Когда этот сукин сын успел? Сразу, как только выскочил из стазиса? И как он это сделал? У Хаба в персонале имелись аварийные коды для всех входов, к тому же большинство из них он разблокировал. Генодатчики должны были реагировать на него так же, как и на Миртона, – может, за исключением капитанской каюты. Неужели этот умник осмелился загадить импринтом и его территорию? Потому что не хотел, чтобы кто-то увидел то чудо, которое они вытащили с «призрака»? На которое у него все равно не было никаких прав?
«Чтоб тебя Напасть задрала, приятель. Мне ты указывать точно не будешь…»