– Ты капитан, – признала Машина. – Хорошо. Веди на мостик. Остальные идут с нами.

– Вряд ли, – возразил Миртон. – Похоже, ты не понимаешь, что я сказал. Это пат. Если ты что-нибудь нам сделаешь, мы все взорвемся. Положи оружие и возвращайся в грузовой отсек. Тебе ничто не угрожает, – пообещал он. – Скоро тебя переправят на другой корабль. Мы все равно собирались это сделать, но девушка тебя запустила.

– Сердце, – сказала Машина. – Я обращаюсь к Сердцу. Ты там, компьютерщик? Ответь.

– Хаб, нет… – крикнул Миртон, но Машина нацелила на капитана револьвер и взвела курок.

– Ответь, или твой капитан умрет, – заявила она. – Немедленно. Я не собираюсь ждать.

– Я тут, – послышался усталый голос Тански.

– Хаб, твой капитан утверждает, что у тебя запущена программа самоуничтожения этого корабля, – проговорила Машина удивительно вежливым, почти дружеским голосом юноши, которым притворялась. – Наверняка соответствующая команда у тебя уже наготове. Самоуничтожение связано с реактором прыгуна. Достаточно тебе нажать клавишу – и реактор высвободит всю оставшуюся энергию. Произойдет взрыв. Я не ошибаюсь?

– Не ошибаешься, холодильник ходячий.

– Хорошо. Это удобное решение. Нажимаешь клавишу – и можно ни о чем больше не думать. Однако хотелось бы спросить, когда ты нажмешь клавишу? Как только я убью капитана? А если бы я убил кого-то другого? Пинслип Вайз? Или кого-то из остальных? Что ты сделаешь, если я убью одного, а остальные останутся живы? Разве жизнь стольких людей не стоит того, чтобы попытаться выжить? Значат ли для тебя вообще хоть что-то эти люди? Один из них уже стар, – продолжала Машина. – Если я убью его – ты взорвешь корабль? Он уже пережил собственную жизнь, Хаб. Он прожил дольше, чем остальные. Должны ли они из-за него погибнуть? И должен ли ты погибнуть из-за них?

Машина замолчала, но все отчетливо слышали тяжелое дыхание Тански.

– Можешь не отвечать, Хаб, – добавила Машина. – Я хочу, чтобы ты как следует это обдумал. Я не хочу никого убивать. Я хочу только пойти на мостик. Теперь это все так же называется?

– Теперь это называется стазис-навигаторская, – ответил компьютерщик. – Стазис-мать-твою-навигаторская, сушилка ты гребаная.

– Значит, вам до сих пор приходится использовать стазис для прыжков через Глубину, – кивнула Машина. – Хорошо. Мы можем теперь пойти в стазис-навигаторскую? Капитан?

– Послушайте, – кашлянул Месье. Все повернулись в сторону механика, все еще державшего руки над головой. Машина с любопытством взглянула на него, продолжая целиться в Миртона. – Послушайте… Напасть. Вы должны меня выслушать. У нас осталось всего семь минут. Семь минут, Напасть их дери! Они сейчас начнут!

– Семь минут до чего? – заинтересовалась Машина.

Месье облизал губы.

– Не хочу вам… мешать, – продолжал он. – Я вижу, что вы заняты. Но… я кое-что сказал, стрипсы заволновались… и, похоже, у нас серьезная проблема.

– Что ты сказал стрипсам?! – прошипел Грюнвальд.

Месье пожал плечами.

– Ничего особенного. Что-то насчет кучи. Их это крайне встревожило, и они сказали, что начинают операцию с прыжком. С крейсерами, фрегатами и этими… эсминцами.