Дверь даже не дрогнула.

– Блокировка? – прошептал Гарпаго. Миртон удивленно коснулся панели, вводя дополнительный код, но устройство лишь пискнуло, и дверь осталась запертой.

– Тански, – сказал он в микрофон, – у нас проблема с дверью в трюм.

– Знаю, капитан, – ответил ему спокойный тихий голос Хаба. – Мне очень жаль, но я не могу вас туда впустить, по крайней мере, пока вы не остынете.

– Да что ты себе… – начала Эрин, но Тански еще не закончил.

– Вы могли бы туда войти и все погибнуть. Это Машина четвертого поколения. Вполне возможно, что она превосходит нас во всех отношениях. Есть немалый шанс, что она умеет успешно обороняться, и притом лучше, чем нам бы хотелось. Я не могу допустить, чтобы вас всех убили.

– Вайз… – начал Гарпаго, но у Хаба явно имелся ответ и на это.

– Если девушка там и включила Машину, то, скорее всего, ее уже нет в живых. Есть также немалый шанс, что она стала заложницей. Послушайте, капитан. Машина будет стремиться овладеть «Ленточкой». Устранив все угрозы, она заразит своим программным обеспечением корабль и сотрет импринт. В том, что она нас убьет, сомнений почти нет.

– Рад, что ты вспомнил про импринт, Тански. Ты прекрасно знаешь, что я открою эту дверь, – сказал Миртон. – Ты заблокировал ее механически, но я войду в систему с уровня консоли. Напасть, если повезет, можно подключиться и здесь, посредством генодатчика.

– Тогда я вызову короткое замыкание самой двери. Она откроется только после визита «Ленточки» на верфь.

– Напасть тебя дери, Тански! Ты не будешь командовать на моем корабле!

– Капитан… – в голосе Хаба послышались почти извиняющиеся нотки, – послушайте меня. Я… я вами не командую. Я лишь защищаю остальных от непродуманных последствий вашего решения.

Выругавшись, Грюнвальд протянул руку к двери, но тут же ее убрал.

– Что предлагаешь, Тански? – процедил он. – Я терпеливо слушаю.

– Все просто, капитан. Мы продолжаем. Прыгаем в Прихожую Куртизанки. Там сообщаем стрипсам, что Машина самопроизвольно активировалась. Затем… открываем грузовой отсек. Пока я его заблокировал, на случай, если Машина захочет его открыть и выбраться наружу. Мы не можем рисковать. Кто знает – вдруг она способна выжить в вакууме? Так или иначе, пусть стрипсы ее забирают.

– А что насчет Вайз? – спросила Эрин.

– Девушка уже для нас потеряна, – признался Хаб. – Даже если она осталась в живых и Машина ее не убила, в трюме нет стазис-консоли. После прыжка она подхватит послеглубинную болезнь.

– На это я не согласен, – покачал головой Грюнвальд. – Это не вариант, Тански. Ты заблокировал дверь, так что теперь думай, как вытащить оттуда Вайз. Мы не прыгнем, пока она не окажется в безопасности или пока мы не удостоверимся, что ее нет в живых.

– Подумайте, капитан, – в голосе Хаба слышалось сочувствие, но трудно было понять, говорит ли компьютерщик искренне или только притворяется. – Она почти наверняка погибла. В лучшем случае стала заложницей. Она сама выбрала себе эту судьбу. Никто ее не заставлял туда лезть.

– Нет. Послеглубинной болезни ни у кого не будет, – отрезал Миртон. – Только не на моем корабле. Говоришь, Машина нас всех убьет? Возможно, ты прав. Но ты либо сейчас же откроешь дверь, либо предложишь решение, которое спасет Вайз.